День рождения

Кин Дей

Я пошел за нею в салон. Она достала из китайского шкафчика бутылку рома.

– Это я купила для вчерашнего торжества, – сказала она с грустной улыбкой. – Я хотела приготовить пунш.

Я действительно был распоследним негодяем, но что же мне оставалось делать: не мог же я в конце концов расплакаться и молить прощения. Она отвернула пробку и стала разливать ром по стаканам. В это время зазвонил телефон. Я снял трубку.

– Алло. Джим Чартерс на проводе.

– Это Мантин, старик, – послышалось в трубке. – Ну, что, Джим, дело продвигается?

Меня прошиб пот.

– Господи!

Как я рад, что вы мне позвонили!

На другом конце провода послышался смешок Мантина. Я представил себе его улыбку – как мертвой рыбы.

– А что? У тебя есть для меня новости?

Ноги мои стали ватными. Мне пришлось даже сесть на подлокотник кресла. Трубка едва не выскользнула из руки, настолько ладонь была мокрой от пота.

– Нет. Новости плохие, – сказал я. – Слушай, Мантин, я был пьян вчера вечером. Я рассказал тебе небылицы. Я – пустое место. Я ничего не могу сделать для Пел. Я всего лишь ничтожный писарь, довольный тем, что получаю семьдесят два с половиной доллара в неделю. А вчера Кендалл вышвырнул меня. Поэтому-то я и напился. Теперь скажи, когда и где мы сможем встретиться, и я верну тебе твои десять тысяч долларов.

Мантин так долго молчал в ответ, что я было подумал, что он бросил трубку.

– Итак, Чартерс, ты сговорился с другими. Сколько же они тебе заплатили за то, чтобы ты плюнул мне в лицо?

– Нет же, старик, ты не понимаешь, о чем я тебе говорю. Я ни с кем не сговорился. Я готов сделать для Пел все, что угодно. Бедная девочка, мне она очень симпатична. Я уверен, что она попала в ловушку. Но я ничего не могу для нее сделать. Я – ничтожный тип.

– И долго ты это выдумывал?

– Это – чистейшая правда.

– Итак, ты меня надул? Ты все рассказал Кендаллу и он посоветовал тебе не быть идиотом и договориться со своими дружками.

– Да нет же. Ты здесь вовсе не при чем...

– Можешь не продолжать, – сказал Мантин. – Прекрасно. Оставь деньги себе, старик. Но мне кажется, что тебе не долго удастся ими пользоваться.

Я рухнул на колени.

– Ради бога, Мантин, выслушай меня. Я вовсе не переметнулся. Я ничего не говорил Кендаллу. Мне не нужны твои деньги. Я же тебе сказал: я сочувствую Пел. Я готов сделать для нее все от меня зависящее. Но вчера вечером я был так пьян, что даже не помню ни о том, где я тебя повстречал, ни о том, что я тебе обещал сделать. Прошу тебя, назначь место и время встречи, и мы обо всем этом переговорим.

Я очень долго ждал ответа.

– Что он сказал? – спросила Мэй.

Я посмотрел на ее испуганное лицо, потом на темноту за окном.

– Ничего, – сказал я. – Он бросил трубку.

Глава 6

Мэй протянула мне стакан.

– Приди в себя, Джим. Умоляю, приди в себя.

Я проглотил ром как воду. Налил еще и тоже влил в себя. Бесполезно. Ледяной комок продолжал давить на желудок.

– Что же мне теперь делать? – спросил я у Мэй.

Она машинально расправила складки платья на груди. Глаза ее еще оставались округленными.

– Не знаю. Ты и правда не помнишь, что именно ты хотел сделать для того, чтобы спасти Пел?

– Совершенно не помню.

– А кто такой этот Мантин?

– Не знаю.

– Ты меня не обманываешь, Джим?

– А зачем мне тебя обманывать?!

Мэй на мгновение отвернулась. Ее глаза наполнились слезами.

– Я знаю, что ты соврал мне в одном пункте.

– Что?! – вскричал я.

Мэй взглянула мне в глаза.

– Ту ночь ты провел с женщиной.

У меня от неожиданности пропал голос.

– С чего ты это взяла?

– Когда ты вернулся сегодня утром домой, воротник твоей рубашки был обильно раскрашен губной помадой. Вешая твой костюм в шкаф, я нашла на нем полдюжины каштановых волос. Не знаю, кто она, но волосы у нее красивые.

Мэй села на диван и сложила руки на коленях. Она беззвучно плакала.

Я попытался было заговорить, но мне нечего было сказать.

– А кроме того, – продолжала Мэй, – кто-то прошлой ночью позвонил сюда по телефону. Мужчина. Было примерно половина первого. Он сказал мне, что ты только что поднялся в номер в «Глэдис Отеле». С женщиной. Имени женщины он не назвал.

Я снова налил себе рома. Мэй взглянула на стакан.

– Если ты напьешься, то вообще ничего не сможешь уладить.

Я поставил стакан на стол. Мэй вытерла глаза подолом платья. Под платьем были только трусики. Лу была классом ниже Мэй. Лу возбуждала, и только. Мэй была красивой и доброй. Более того, Мэй ни разу ни в чем меня не разочаровала. Я чувствовал себя таким же дурнем, как один библейский персонаж, который уступил право перворождения за миску чечевицы. Мэй разгладила платье на коленях.

– Извини меня за слезы. Я не хотела тебе об этом говорить.

– Ну, почему бы нет? – сказал я с раздражением, так как чувствовал себя неправым.

– Потому что я думаю, что в этом есть и моя вина. Вчера вечером, после твоего ухода, я поняла, что ты должен был испытывать. Был день твоего рождения. Кендалл выгнал тебя с работы. У тебя были неприятности, но ты пришел домой с улыбкой, чтобы не расстраивать меня. А я, желая сделать тебе сюрприз, даже не сказала: «С днем рождения!» и накормила к тому же бычьей печенкой и вареной картошкой.

И она снова залилась слезами.

– А когда ты захотел меня обнять, я тебя оттолкнула. Теперь я об этом сожалею.

Я влил в себя содержимое стакана, который поставил было на стол. Никогда в жизни я не был так противен самому себе.

– Сколько уже лет мы с тобой женаты, Мэй? – спросил я у нее.

– Десять, – ответила она, вытирая глаза.

– Ну вот, поверь мне, что за эти годы такое случилось со мной в первый раз, Я, конечно, не ангел. За эти десять лет мне случалось частенько поглядывать на девиц и думать, что неплохо бы было с ними переспать. Мне кажется, все мужчины таковы, и женатые, и холостые. Но дальше этого никогда дело не шло, вплоть до вчерашнего вечера. Это правда. Я проснулся в постели с одной женщиной. Ее зовут Лу. Она работает в конторе шерифа. Но я до сих пор не могу вспомнить, кто кого затащил в гостиницу. Я говорю это не для того, чтобы найти оправдание, так как, господь свидетель, я своим поступком не горжусь. Но я могу поклясться, что кто-то заплатил Лу за то, чтобы она провела со мной ту ночь.