День синей собаки
Шрифт:
Она надеялась, что Соня, задетая за живое, примет вызов. Так и случилось.
Девочка тут же углубилась в расчеты и сложные чертежи. И в этот момент прозвенел звонок, оповещающий о закрытии библиотеки. Надо было уходить. Соня позволила друзьям вывести ее. Вид у нее был совсем отрешенный, она что-то бормотала, делая записи. Когда бумаги не осталось, Соня начала писать на руках, на одежде.
Друзья поспешно отвели ее домой. К счастью, мать девочки ушла на ночное дежурство в больницу.
– Что нам делать, если ее отец станет задавать вопросы? – спросила Пегги
– Он – коммивояжер, – ответил Майк, – и приезжает домой лишь раз в две недели.
Поднимаясь по лестнице, пришлось поддерживать Соню. Она выглядела измученной. Едва ее уложили в постель, как Соня закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.
– Теперь процесс станет замедляться, – предположил Дадли. – В прошлый раз все остановилось с заходом солнца.
Лицо Пегги выражало сомнение.
– В зависимости от дозы облучения, которую она получила, – заметила девочка. – Я думаю, Соня несколько часов провела на солнце, которое светило все ярче и ярче, вот в чем проблема. Соня как электрическая батарейка, которую перезаряжают, подключив к базе, если она разрядилась.
Друзья сели на ковер у кровати. Они тоже ощущали усталость. Соня спала, но ее рука, все еще сжимающая в пальцах ручку, продолжала писать на простынях, оставляя на ткани непонятные уравнения.
– Если так дальше пойдет, – простонал Дадли, – она чего доброго раскроет секрет мотора, работающего от водопровода.
Пегги Сью не ответила. Ее ужасало состояние Сони Левин. Девочка похудела на все десять кило за то время, что прошло после полудня. Фантастическая мозговая деятельность, жертвой которой она стала, поглощала ее тело, выискивая «топливо» где только можно.
– Ее организм обессилен, но мозгу не удается замедлить свою активность, – вздохнула она. – Он продолжает делать расчеты и во время ее сна. Она похожа на сомнамбулу.
– Сомнамбулу, которая способна сдать экзамены на звание инженера-атомщика! – пошутил Майк, чтобы скрыть свой страх.
Паста во фломастере кончилась, но Соня продолжала писать, не сознавая, что карандаш разрисовывает простыню впустую. Наконец около полуночи ее рука застыла. Трое ребят переглянулись. Пегги Сью наклонилась к подруге, проверяя, дышит ли она.
– Спит, – объявила она неуверенным голосом. – Кончено, мозг наконец-то использовал все запасы энергии.
– Черт возьми! – выдохнул Дадли. – Если бы ты не сообразила занять его изобретением водяного мотора, Соня, по-моему, могла умереть.
«Вполне возможно», – подумала Пегги, вставая.
Трое друзей молча спустились по лестнице.
– Родители, должно быть, ищут нас повсюду, – запыхтел Майк. – Я совсем потерял счет времени. Ну и попадет же мне!
Они разошлись, понимая, что никакой правдоподобной версии, оправдывающей столь позднее отсутствие, у них нет.
В последующие дни «чудеса» стали случаться чаще; происходило что-то необычное. Случай с Соней Левин перестал быть исключением. Малолетние дети, разносчики пиццы превращались вдруг в бесподобных гениев, способных поспорить в скорости мышления с компьютером. Власти согласились с предположением о мозговом воспалении, хотя даже врач Пойнт Блаф лишь наполовину верил в такое объяснение.
В школе ученики бурно обсуждали «Тайну Левин». Некоторые мальчики признавались, что эксперимент очень соблазнителен.
– Это что-то вроде солнечного удара, – перешептывались они. – Получаешь удар по затылку и становишься умнее инженера из НАСА.
– А как классно можно сдавать экзамены, – не унимались ребята. – Позагораешь десять минут, возвращаешься в школу и готов ответить на любые вопросы, ничего не зубря!
Больше всего учащихся вдохновляла перспектива победить учителей на их собственном поле. Так начала распространяться «эпидемия спонтанного ума». Многие школьники зачастили на пляж и загорали, чтобы доставить себе удовольствие посмеяться над преподавателями. С кипящими мозгами они приходили в класс и развлекались, бросая вызов учителям математики, физики, химии, поскольку решали задачи быстрее их. Во дворе теперь можно было увидеть мальчиков – раньше они не читали ничего кроме комиксов, – углубившихся в учебники по высшей математике, взятые в библиотеке.
Ими овладевала та же жажда знаний, которую пережила Соня, и в течение часа они исписывали черные доски уравнениями, изумляя Сета Бранча.
– Вы обманщики, – закричал он однажды. – Ваши знания за ночь исчезают, и вы просыпаетесь такими же глупыми, какими были до загара. Умственная фальшивка… и ничего больше. Ваш интеллект истощается по мере использования, как топливо в моторе.
– Что за важность, – засмеялся известный тупица Джуд Хопкинс, – ведь можно подзарядиться без проблем!
И пальцем показал на голубоватое солнце, сияющее над Пойнт Блаф.
Их словесная дуэль положила начало настоящему безумию, потому что учителя, не желая терпеть унижений, тоже решили принимать солнечные ванны.
– Это акт законной самозащиты! – неистовствовал Сет Бранч. – Нельзя допустить, чтобы нас заткнули за пояс недоумки, стимулирующие свой мозг при помощи солнечных лучей! Мы должны быть в состоянии дать им отпор! Репутация преподавательского состава требует этого.
С этого момента можно было видеть, как учителя выбегали на улицу с первыми лучами солнца. Лысый Сет Бранч, разумеется, обладал преимуществом, поскольку загорал быстрее других. Его коллеги, заросшие, к несчастью, волосами, без колебаний обрили себя, выставив на всеобщее обозрение «голые черепа», что выглядело по меньшей мере странно.
– Они сошли с ума, – заметила Пегги Сью. – Разве вы не понимаете, что наступает хаос? Надо это остановить.
Но никто не слушал ее. В классе происходили отчаянные стычки, сражения гениев, бросающих друг другу в лицо уравнения и научные теории. Пегги, Дадли и Майк, по-прежнему избегавшие солнца, совсем не понимали, что они говорят. Что касается Сони, спятившей от работы в библиотеке, то она застыла в каком-то оцепенении, и никто не мог вывести ее из этого состояния.
– Хотелось бы знать, не повредился ли ее мозг, – поделилась Пегги Сью своими опасениями с Дадли. – Ты заметил, какая она… вялая?