День скарабея
Шрифт:
Я поддал по мячу ногой, он некоторое время летел над газоном в сторону одной из пятиэтажек, затем, подпрыгивая, покатился по неровному асфальту.
И вдруг из-за угла дома выбежал человек. Я находился метрах в тридцати от здания, и легко сумел разглядеть, что это мальчик лет двенадцати или около того, одетый в оранжевую тенниску и зеленые бриджи. Он поддал ногой подкатившемуся мячу, тот упрыгал за дом, а мальчишка побежал следом.
А я помчался за мальчиком. Это был первый замеченный мною человек в пустом городе, и, вполне возможно, он вряд ли остался здесь в одиночестве. Не иначе, рядом с ним есть взрослые, которые, наверное, все же смогут мне объяснить, какая фантасмагория тут происходит.
Все это я продумал за те несколько секунд, пока добрался до угла дома. Но за это время мальчишка куда-то исчез. Мяч еще медленно катился по дороге вдоль подъездов, а вот паренька уже словно и не было.
Я огляделся. Не слишком большой двор с типичным набором металлических детских качалок и лесенок все же казался не таким уж маленьким, чтобы мальчик успел его пересечь и скрыться за другими зданиями, пока я бежал. Может, он заскочил в подъезд? Вот только в который из ближайших двух?
Мне не пришло в голову ничего, кроме как пробежаться по лестницам и простучать двери квартир. Честно скажу — я заранее настроился на неудачу. Может быть, потому в первом подъезде я и испытал полное фиаско. Но вот во втором подъезде на втором же этаже успел заметить мелькнувшую тень и услышать звук хлопнувшей двери. Неужели повезло?
Я подскочил к этой двери и заколотил по рейкам, которыми она была обшита.
«Откройте! Пожалуйста, откройте! Я заблудился в этом городе» — заговорил я. Вероятно, неся определенную чушь, но что более умное можно было произнести в подобных обстоятельствах?
За дверью слышался какой-то шорох — словно кто терся о стенку. Я подождал секунд пять, затем почти слово в слово повторил свою просьбу.
В ответ на нее прозвучал выстрел.
Глава третья
Борис щелкнул замком бикса, поставил его на пол. Затем, вынув из барсетки органайзер, приготовился что-то писать.
— Какие перспективы, доктор? — тихо спросил Половод. Лицо его было не таким бледным, как утром, но заметно осунулось, на щеках появился румянец. Вряд ли такой уж здоровый, подумал Сергей.
— Рана неопасная, — объявил Ловейко. — Пулю изъять было несложно. Есть опасность внутреннего кровотечения, поэтому надо избегать резких движений и очень бережно обращаться с раневым местом. А от спортивных мероприятий я вообще бы посоветовал воздержаться как минимум на месяц. Если строго соблюдать режим и простые рекомендации, через неделю вы сможете вставать.
— Неделя, — прошептала Ира из коридора.
В проеме комнаты торчали Павел и Карина. Егор по-прежнему рубился в свои игры, он лишь на минуту выглянул из чулана, когда Сергей привез врача. Надежда почти не выходила из зала. В комнате, кроме врача и пациента, находился только Лихоманов-старший.
Неделя, подумал он. Еще неделя кошмара — и все. Еще целая неделя, которая только началась. В течение этой недели налетчики будут вонять в туалете табачным дымом, их придется кормить и наверняка обстирывать. Принесло оккупантов на мою голову…
— Сейчас выпишу рецепт, — спокойно говорил Борис. — Перевязку будете делать каждое утро и каждый вечер. Я уверен, что вы это сможете.
— Это к тебе относится, — Сергей испытующе посмотрел на Карину. Та поморщилась, но протеста не последовало. И на том спасибо.
— Чего мы должны? — спросил Павел. Борис даже не обратил на него внимания.
— Пошли, Сергей, — сказал врач. — Проводишь меня до машины. Да и в аптеку зайди заодно.
Ни с кем не попрощавшись, Ловейко вышел из квартиры. Лихоманов последовал за ним…
— Ты, если я правильно понял, сделал свое дело? — спросил Сергей, когда мужчины спустились во двор и остановились возле машины.
— Да, с этим парнем проблем быть не должно. С точки зрения медицины. А вот с других… Боюсь, твои постояльцы еще наделают тебе хлопот. Так что советую тебе их припугнуть. И не давай им бездельничать, а то на стенку полезут. Пусть занимаются больным — я не зря сказал про перевязки. Зэчары все это как правило умеют делать…
Через несколько минут Сергей остановил машину возле больницы и протянул руку врачу:
— Спасибо, Борис.
— Не за что… Не люблю быть в долгу, — сказал Ловейко, улыбнувшись уголками губ. — Ну ладно. Удачи! Она тебе сильно понадобится в ближайшие дни.
…Открывая дверь квартиры ключом, Сергей уже понял, что происходит недоброе. Растрепанная, раскрасневшаяся Карина с привизгом допрашивала Пашу, куда он дел ее сумочку. Паша в свою очередь огрызался, уверяя, что следить за чужой сумочкой он не нанимался, и что Карине следовало бы вообще не выпускать ее из рук, раз она не может жить без ее содержимого. Разговор, естественно, проходил на повышенных тонах и без особого контроля над нормативами лексики.
Сергей готов был поклясться, что никакой сумочки Карина действительно не вносила в квартиру. Кроме дорожной сумки, набитой награбленными долларами, при славной троице ничего не было. Но сейчас он не стал высказывать вслух свои соображения.
Вместо этого Лихоманов схватил девицу за локоть, развернул к себе и в очередной раз напомнил о недопустимости подобных выражений в его доме. Лицо Карины было перекошено от злобы, и сейчас его вряд ли кто мог назвать привлекательным.
— Паша, ну чего опять за дела?! — спросил он, обернувшись затем к другу. — Что за детский сад? От того, что вы будете орать и скандалить, только себе хуже сделаете. Ну потеряли сумочку, что же теперь…
Карина зарычала и сползла по стенке, уселась на пол, подтянув колени и закрыв лицо руками. Лихоманов озадаченно поглядел на нее.
— Она на игле сидит, — неохотно произнес Павел. — В сумке, наверное, две дозы «герыча» были… Ну и «баян», конечно, да прочие прилады. Если сейчас не уколется, ее начнет плющить, и она вообще все, что угодно может натворить…
— Па-ша! — простонала Карина, не вставая с пола. — Пожалуйста… Найди сумку!
— Ты где ее оставила? В тачке? Вспоминай! — требовательно заговорил Павел.