День триффидов (авторский сборник)
Шрифт:
— Ты Эрик? — спросил он.
— Нет. Иногда я бываю Джозефом. Но сейчас я — мы все. Нам нужно поговорить с вами.
Бернард уже полностью овладел собой. Он не торопясь присел на обочину с детьми и заговорил с нарочитой серьезностью.
— Обвинения в намерении убить вас кажутся мне преувеличением, — сказал он. — Разумеется, если вы будете продолжать так, как начали себя вести в последние дни, мы возненавидим вас и отомстим вам или, вернее сказать, нам придется защищать себя от вас. Однако, если вы измените свое поведение, — что ж, тогда посмотрим. Неужели вы так сильно ненавидите нас?
Если нет, тогда какой-нибудь modus vivendi,
Он посмотрел на мальчика, все еще питая слабую надежду, что с ним надо разговаривать попроще, как обычно говорят с детьми. Но тот быстро развеял иллюзии Бернарда. Он покачал головой и ответил:
— Вы рассуждаете не на том уровне. Тут нет вопроса о любви или ненависти. Они тут вообще ни при чем. И переговорами этот вопрос тоже не решается. Тут дело в биологической необходимости. Вы не можете себе позволить не убить нас, так как, если вы этого не сделаете, вы обречены…
— Он сделал паузу, как бы давая Бернарду время оценить значение этих слов, а затем продолжил: — У проблемы есть еще и политическая сторона, требующая немедленного решения, причем последнее должно приниматься на базе логики.
Уже сейчас ваши политики, которые знают о нашем существовании, вероятно, обсуждают вопрос, не принять ли им решение по русскому образцу.
— О, значит, вам известно о русских?!
— Да, конечно. Пока Дети в Гижинске были живы, нам не приходилось бояться за себя, но, когда они погибли, возникли два следствия: во-первых, был нарушен баланс сил, а во-вторых, пришло понимание, что русские не пошли бы на нарушение этого баланса, если бы не были абсолютно уверены в том, что колония Детей сулит не выгоды, а одни убытки.
Биологическую необходимость отрицать невозможно. Русские подчинились ей, исходя из политических мотивов, как наверняка захотите сделать и вы.
Эскимосы подчинились ей, исходя из примитивного инстинкта. Результат тот же.
Вам, однако, будет труднее. Русским, когда они решили, что Дети Гижинска не пригодны для использования в разрабатываемом проекте, найти правильное решение было легко. В России ведь человек существует лишь для службы государству. Стоит ему поставить себя выше интересов государства — он уже предатель, а обязанность общества — защищать себя от предателей, будь то индивидуум или группа людей. Следовательно, в этом случае биологический долг и политический долг совпадают. И если неизбежно, чтобы какое-то число ни в чем не повинных, но случайно вовлеченных в это дело людей, погибло, что ж, ничего не поделаешь: их обязанность — умереть ради государства.
Но вам эта проблема представляется куда менее ясной. Не только потому, что ваше стремление выжить обросло множеством условностей, но у вас еще распространена весьма неудобная для вас же идея, что государство существует, чтобы служить людям, создавшим его. Поэтому вашу совесть будет грызть мысль, что у нас тоже есть «права».
Первый, самый острый момент опасности для нас прошел. Он возник, когда вы впервые услышали о русской акции в отношении Детей. Решительный человек мог бы быстро организовать «несчастный случай» и в Мидвиче. Вас устраивала возможность скрытно содержать нас здесь, а нас устраивала возможность быть спрятанными, так что организовать «несчастный случай» можно было без особых затруднений. Теперь, однако, уже поздно. Люди, которые лежат в больнице Трайна, надо думать, рассказывают о пас. Прошлая ночь вообще должна была вызвать массу слухов, распространившихся по всей округе. Шансов создать видимость «несчастного случая» больше нет. Так как же вы намерены поступить, чтобы ликвидировать нас?
Бернард покачал головой.
— Послушайте, — сказал он, — попробуйте представить себе, что мы способны рассматривать ситуацию с более цивилизованных позиций — вы же все-таки находитесь в стране, которая известна своей способностью находить компромиссные решения. Я не убежден, что вы поступаете правильно, когда с легкостью отметаете возможность соглашения. История научила Великобританию быть более терпимой по отношению к меньшинствам, чем другие страны…
На этот раз ответ последовал от девочки.
— Это не вопрос цивилизованности, — сказала она. — В сущности, дело очень простое. Если мы существуем — мы подчиняем вас, это ясно и неизбежно. Согласитесь ли вы на положение людей второго сорта и станете ли без борьбы на путь, ведущий к вымиранию? Я не думаю, что вы настроены столь декадентски, что примете такой вариант. А тогда — политически — вопрос стоит так: может ли любое государство, как бы оно ни было терпимо, позволить существовать непрерывно наращивающему мощь меньшинству, контролировать действия которого оно не в состоянии? Ответ очевиден: не может.
Тогда как же вы поступите? Можно предположить, что мы будем в безопасности на время, пока ведутся ваши собственные дебаты. Самые примитивные из вас — ваши массы — будут руководствоваться своими темными инстинктами, пример которых мы уже видели прошлой ночью, и начнут охотиться на нас с целью уничтожить. Ваши более либеральные, ответственно мыслящие и религиозные круги будут встревожены этической стороной проблемы. Против применения любых жестких мер выступят ваши истинные идеалисты, а за ними потянутся ваши псевдоидеалисты. У вас ведь хватает людей, рассматривающих идеалы как своего рода премию вроде страховки, готовых переложить на плечи потомков и рабство, и нужду только ради того, чтобы самим предстать у райских врат с репутацией несгибаемых защитников высоких принципов.
Потом еще есть ваше консервативное правительство, тупо сопротивляющееся, когда его подталкивают к рассмотрению жестких мер, направленных против нас. И есть еще «левые», которые воспользуются шансом нажить партийный капитал и спровоцировать отставку правительства. Они будут защищать наши права, как права угнетенного меньшинства, как права детей и т. д. Их лидеры будут пылать праведным гневом, выступая в нашу защиту. Они без всякого референдума заявят, что представляют собой Справедливость, Сострадание и Большое Сердце Народа. Потом-то кое-кто из них поймет всю серьезность проблемы, поймет, что если они начнут форсировать проведение новых выборов, то может произойти раскол между проводниками официальной партийной политики Большого Народного Сердца и рядовыми членами партии, чей страх перед нами превратит их во фракцию трусов. Тогда вопли насчет абстрактной справедливости и попыток заткнуть рты ее поборникам заметно поутихнут…
— Судя по всему, ты не слишком уважаешь наши общественные институты, — прервал ее Бернард.
Девочка пожала плечами:
— Как безраздельно доминирующий вид планеты вы могли позволить себе потерять чувство реальности и забавляться абстракциями, — ответила она. — Пока все эти люди будут ожесточенно препираться, до многих из них дойдет, что проблема взаимодействия с гораздо более развитым биологическим видом отнюдь не так проста и что она становится со временем все более сложной.