День твоей смерти
Шрифт:
– Ничего такого, чего нельзя было бы купить на месте, – отмахнулся было Андреев, но, заметив, что жена закатила от недовольства глаза, пошел ей навстречу: – Ладно, после ужина я разберусь с этим, а ты, Алена, покажи, пожалуйста, Евгении ее комнату.
– Обещаешь? – Андреева уставилась на мужа так, будто ждала от него клятв вечной любви и верности.
– Конечно, я лично перетрясу Илюшкин чемодан, и…
– Чемоданы, – поправила Алена.
– А вот это зря, – заметил Дмитрий, – достаточно будет одного места багажа. Зачем брать лишние вещи? Большую часть времени наш сын будет ходить в школьной форме. Прошу тебя, удели время Евгении.
– Пойдемте. – Алена повернулась ко мне и дежурно улыбнулась. Я шагнула к лестнице, около которой она стояла. Пока мы шли в гостевую комнату, Андреева продолжила начатую тему: – Я так переживаю за сына! Как он будет один в чужой стране? А вдруг Илюша не сможет ни с кем сдружиться? Женя, вот вы смогли бы отправить своего ребенка учиться в другую страну?
– Смогла бы, – ответила я, ни секунды не раздумывая. Я сама училась в закрытой спецшколе, так называемой «Ворошиловке», и любой лондонский колледж по сравнению с ней – это просто детский санаторий. Алена явно хотела услышать от меня противоположный ответ, и чтобы как-то смягчить ситуацию, я поинтересовалась: – А ваш сын сам что об этом думает?
– Он весь в предвкушении. Ему отцовская идея пришлась по душе. Мне кажется, Илья просто не понимает, что его ждет. Чужая страна, чужой язык…
– А как у него обстоят дела с английским?
– В школе у Илюшки всегда были пятерки, но последний год он занимался еще и с репетитором, чтобы подтянуть разговорный язык.
– Это правильно, школьные программы больше ориентированы на письменную речь. В Англии никто так не говорит, как здесь учат.
– А вы что, были в Англии? – недоверчиво уточнила Алена, и я согласно кивнула. – В турпоездке, наверное?
– В командировке.
– Жаль, что Митя не нанял вас раньше. Вы рассказали бы нам об этой стране. Да, мой муж там учился, но это было уже давно. К тому же мне интересен женский взгляд. – Алена остановилась около двери. – Мы пришли. Это ваша комната.
Я толкнула дверь вперед и, увидев царящую там атмосферу, перевела взгляд на хозяйку, уточнив:
– Мне точно предстоит жить именно здесь?
– Вас смущает, что это – детская?
– Слегка, – сказала я, с удивлением посмотрев через порог на альков и мягкие игрушки, свисающие на веревках с потолка.
Алена зашла в комнату, подождала, когда я последую за ней, затем закрыла дверь и заговорщически произнесла:
– Комната нашей бабушки напротив. Вам наверняка будет удобней, если вы расположитесь именно здесь. Эта детская уже давно пустует. Сонечка выросла и перебралась в другую комнату. Мы с Митей подумываем о третьем ребенке, поэтому решили сохранить интерьер этой комнаты. Я сама занималась ее дизайном, возможно, потом, если понадобится, я внесу в этот интерьер какие-то коррективы, но пока ничего менять не хочется. В данный момент я работаю над дизайном двух гостевых комнат, пришло время сменить там обстановку. Так что вам, Женя, придется пожить здесь, – с извиняющейся полуулыбкой произнесла Алена.
– Здесь так здесь, – примирительно сказала я и прошла к алькову.
– Вы не переживайте, там кровать-трансформер. Если есть необходимость, ее можно увеличить до взрослой. – Андреева отодвинула свисающие занавески. – Если вы сами с этим не справитесь, то обратитесь к Клавдии, нашей домработнице.
– Мило, – сказала я, увидев постельное белье со сказочным принтом.
Мне доводилось спать на резиновом коврике под открытым небом, в шалаше на подстилке из соломы, в подвале на старом рваном матрасе, но в детской кровати – такого приключения со мной еще не было.
– Я рада, что вам понравилось. Вы тут обустраивайтесь, – Алена оглянулась на мой чемодан, стоявший у двери, – и через полчаса спускайтесь в гостиную на ужин.
– Хорошо, – ответила я.
Наконец-то я поняла, чем были вызваны иронические усмешки на лицах прислуги. Это действительно забавно – поселить телохранителя в детской. А если бы бодигардом оказался мужчина, это было бы более чем комично, а точнее, даже унизительно. Осмотревшись, я свыклась с мимимишным антуражем и пришла к выводу, что все не так уж и плохо, тем более эта комната для маленькой принцессы была со всеми удобствами. Открыв дверь в ванную, я заглянула туда. Похоже, у Алены не хватило фантазии и ее отделать в том же духе, она ограничилась лишь аксессуарами. За шторой с нарисованной мультяшной русалочкой была обыкновенная акриловая ванна, вполне подходящая для взрослого человека, а в банное полотенце с рыбками я могла бы даже укутаться.
Разобрав чемодан, я переоделась и отправилась в гостиную ужинать, а точнее, знакомиться с семейством Андреевых. За столом в сборе были все, кроме самой бабули. Илья поприветствовал меня на английском языке, а затем спросил на отрывистом йоркширском диалекте, понравился ли мне этот дом и знаю ли я, какие приключения меня здесь ждут. Подросток смотрел на меня хитроватым взглядом. Вероятно, он решил проверить, смогу ли я понять его, а главное – ответить ему. Нашел кого экзаменовать! Я свободно не только говорила, но и думала почти на всех европейских языках. Нас этому учили в Ворошиловке, а потом я закрепила теорию на практике, общаясь с носителями многих иностранных языков, в том числе и английского.
Я поблагодарила Илью за проявленный интерес. Отвечать на его вопросы не было смысла, ни в Англии, ни в других европейских странах никто не пускается в подобных случаях в пространные разглагольствования. Это только в России на вопрос о том, как дела, можно услышать подробный отчет за весь период, прошедший со времени последней встречи. А если люди только познакомились, то запросто могут выложить друг другу полную биографию. Сейчас был не тот случай. Дабы обменяться любезностями, я спросила подростка о его настроении перед началом нового жизненного этапа. Илья обескураженно почесал висок. Похоже, репетитор обошел эту лексику стороной.
– Бабуля! – радостно крикнул подросток, и все семейство обратило свои взгляды на лестницу.
По ней неспешно спускалась женщина в седом парике. По мере приближения я смогла разглядеть ее лицо – она выглядела лет на 55–57. Но весь ее облик был пронизан какой-то старомодностью, будто она выплыла из семидесятых годов прошлого века. На Елизавете Константиновне были широкие черные брюки, волочащиеся по полу, и длинная трикотажная блуза мышиного цвета с воротником-стойкой. Именно так одевались героини французских фильмов той эпохи.