День, вечер, ночь, утро
Шрифт:
Он расстегнул куртку, и Кира, поколебавшись, положила ладонь на его грудь, справа. Действительно, под кожей ее пальцы почувствовали что-то небольшое и округлое. Она медленно отняла руку, ощущая, как невдалеке бьется его сердце.
– Этой батареи, - сказал он чуть хриплым голосом, - хватает на двенадцать часов.
– Двенадцать часов!
– ужаснулась она.
– Сколько же их прошло?
– Она взглянула на часы, пытаясь различить стрелки в ночном мраке, потом перевела взгляд на Александра.
– Когда ты приехал? Я ведь спала...
– Прошло, в общей сложности, около трех часов - считая с момента старта.
–
– Ну, - утешил он, - ты, во всяком случае, успеешь сказать все, что хотела.
– Ах, перестань!
– крикнула она.
– Я ведь не знала, как ты не понимаешь!
– Разве что-то изменилось?
Кира недоуменно посмотрела на него, потом нахмурилась.
В самом деле: что же изменилось? Она не испытывала к человеку любви и твердо решила расстаться с ним в ближайшие же часы. Оказалось, что он все равно должен в эти же ближайшие часы уйти, исчезнуть окончательно. Что изменилось? Или все это было хитростью и в глубине души она знала, что не расстанется с ним, и хотела лишь наказать его - за что же? Она не нашла ответа, но чувствовала, что изменилось все.
– Нет, - пробормотала она невнятно.
– Ты меня не понял. Я хотела только сказать...
Она ждала, что Александр прервет ее и тем поможет, потому что она и сама не знала теперь - что же хотела сказать. Но Александр молчал, он только смотрел на нее и улыбался, зубы его белели во тьме.
– Я хотела сказать... Я думала...
Он и в самом деле сжалился:
– В общем, я так и понял. Что же мы стоим? Чудесный воздух. Там, в будущем, климат нормализован, и жизнь проходит главным образом на воздухе. Идем дальше. Так что строится сейчас? Театр?
Она кивнула, зная, что Александр, несмотря на темноту, чувствует каждое ее движение.
– Да, по моему проекту.
– Ее не удивил вопрос о том, что еще полсуток назад было очень хорошо известно Александру: ведь полсуток прошло для нее, для него же - больше десятилетия.
– Ну, идем же!
Но Кира схватила его за руку. Александр внимательно посмотрел на нее, нагнувшись, приблизив лицо к самому ее лицу. Через секунду Кира отвела взгляд и выпустила его руку.
– Нет, - сказал он.
– Не надо... так. Не хочу. Станет только хуже. Пойдем.
Теперь он взял ее под руку, и Кира повиновалась. Они пошли молча, не глядя друг на друга, но ощущая близость идущего рядом. Город кончился; справа все ближе к дороге подступал лес, слева приближалась река, оттуда повеяло влажным ветерком. Это было как раз кстати, потому что Кира почувствовала, что лицо ее горит, и не только от смущения, но и от гнева.
Значит, судьба все-таки обманула ее! Поддразнила, позволила на миг почувствовать себя всесильной, могущей выбирать между одной и другой любовью, а на самом деле выбора не было, из двух у нее не оставалось ни одной, ничего не оставалось, кроме памяти, и память эта была горькой. Одиночество ухмыльнулось издалека, а за его спиной маячил тот, приходивший сегодня и обещавший прийти завтра, и это было еще хуже, потому что необъятна разница между тоской и любовью. Любовь шла рядом, отвергнутая с ходу... Но может быть, Александр пришел с намерением остаться, и только неласковый прием заставил его заговорить о расставании навсегда? Как она могла хоть на миг вообразить, что не любит его? Что случилось с ней?
– Послушай, но у тебя ведь, наверное, есть какие-то запасные
– Они подзаряжают батареи, - ответил Александр сразу же.
– У экспедиций - большой запас энергии.
– Ага! Их можно заряжать?
– Конечно. Заряд наводится, индуцируется.
– Значит, ты можешь дома...
Он невольно улыбнулся.
– К сожалению, это доступно только там. Если бы я попытался зарядить батарею здесь, даже будь у меня вся аппаратура - городская сеть мгновенно вышла бы из строя.
– И никак нельзя? Но ведь это опасно! А если они опоздают?
Он кашлянул:
– Все может быть, конечно. В будущем тоже так: все может быть. Но если случится, то легко и безболезненно. Мгновенно.
– Значит, ты все-таки уйдешь, - почти без звука сказала она.
– Да.
Кира прижалась к нему как можно теснее, стараясь не нарушать ритма в котором они шагали. Потом отстранилась:
– Ну, что же... Но если ты просто сердишься за то... Я была очень обижена на тебя, понимаешь? Чуть не наделала всяких глупостей. И в самом деле: ты меня оставил; все равно, ради чего - но это обидно. И когда ты вернулся, обида еще не успела пройти. Ведь для меня минуло всего лишь несколько часов! А теперь - я считала, что времени у нас бесконечно много. И обидела тебя. Не намеренно, и все же... Так что расстанемся мы самым глупым образом.
– Да нет, - сказал он.
– Я не обиделся.
Но Кира не была уверена в его искренности.
– Тогда придумай что-нибудь, Алька, милый...
– впервые за эти часы Кира назвала его так и сама удивилась тому, что это получилось у нее легко и естественно, и никакого неприятного осадка не осталось на душе; наоборот вспыхнула мгновенная радость: оба они, прежний Александр и этот, слились в одного человека, слились, наконец! Она не задумывалась над тем, что причиной этого слияния был тот страх потери, который она пережила утром, провожая Альку - первого, и теперь, ночью, готовясь проводить второго. Эти чувства слились и помогли ей почувствовать, что это - один и тот же человек, один и тот же...
– Слушай, а если обратиться к энергетикам? Может быть, они найдут способ зарядить тебя?
Они даже не заметили смешного оборота речи.
– Мало надежды: нет такой аппаратуры. Но пусть даже... а что дальше? Дважды в сутки повторять процесс дозарядки им не под силу; и потом, жить все время привязанным к их генераторам? Существовать на правах безнадежно больного? Нет, это была бы плохая жизнь.
– Ну да, я понимаю, - суховато проговорила она после паузы.
– Конечно, тебе там интересно и ты не хочешь возвращаться в нашу отсталую эпоху. Что же, ты прав. Я, например, тоже ни за что не отправилась бы туда: не представляю, что где-то может быть интереснее, чем у нас.
Александр покосился на нее и на миг сбился с шага. Кира едва заметила это, продолжая:
– В тамошней благодати ты однажды просто вспомнил, что где-то в темном прошлом живет женщина, когда-то близкая тебе, и приехал рассеяться. Так ведь? Развлечение не удалось, прости меня за это. И уезжай, уезжай...
У нее перехватило горло. Она резко дернула руку, чтобы вырваться, но Александр удержал ее и прижал к себе. Они остановились, он гладил ее по волосам, она всхлипывала, прижавшись лицом к его груди. Так они простояли долго.