День военного ремесла
Шрифт:
Маг произнес какое-то заклинание, огонь в чаше вспыхнул ярче, а через мгновение взвился вверх неукротимым чудовищем. Огненные сполохи оторвались от основной массы огня и взмыли в небо подобно оранжевым птицам. Это было красивое зрелище, но у сидевших вокруг людей заныли зубы и начали слезиться глаза. Даже самые тупые деревенские увальни почувствовали действие магических сил.
А Микнир выкрикнул новое заклинание.
После этого извергающая огонь серебряная чаша начала издавать странный звук, похожий на голос расстроенного органа. Людей охватило неодолимое беспокойство. Некоторые селяне даже начали вскрикивать от страха, но староста шикал на них.
Во время всеобщего замешательства маг выкрикнул, наконец, то, что было более-менее понятно окружающим.
– Предсказание! – кричал он. – Да свершится Предсказание!
Костер
Огненные птицы взлетали и падали на распростертый на земле скелет, пламя лизало кости, которые теперь казались багровыми, словно залитыми кровью.
Так продолжалось какое-то время, и вот кости начали шевелиться. Скелет, обретая подвижность, приподнялся на руках, а потом медленно встал во весь рост. Магическая сила держала его вертикально, а когда он протянул руки к сидящим неподалеку людям, те инстинктивно подались назад.
А маг, в свою очередь, протянул руки к скелету.
– Предсказание! – потребовал Микнир. – Произнеси предсказание!
И тут люди услышали голос. Он был достаточно отчетлив и громок на фоне шума ревущего пламени. Как скелет мог говорить, не понял никто, даже опытный Сиэт, но факт оставался фактом.
– Тот обретет бессмертную славу, кто сделает больше всех для своей страны, когда ее опалит огонь войны!
После этого кости с легким стуком упали на землю. Огонь в чаше перестал гудеть и заметно уменьшился. Маг приблизился к белеющим костям, собрал их и завязал в цветастый шелковый платок.
В темноте за краем поляны слышался чей-то истерический смех. Другие, наоборот, восприняли слова скелета спокойно.
– Подумаешь, – сказал кто-то, – паладины только об этом и говорят.
Но Предсказание было произнесено, ждать больше было нечего, и люди начали расходиться.
Охранники достали из своего обоза черные металлические кресты и принялись втыкать их в землю вокруг поляны так, что образовалось что-то вроде изгороди.
– Скажи, своим людям, чтобы они сюда больше не приходили, – приказал старосте Микнир.
– Хорошо, хорошо, – согласился староста. И добавил: – Нут, наверное, приготовил хороший ужин…
– Нет, мы отбываем сейчас, – оборвал его Микнир.
Один из стражников подвел коня. Маг вскочил в седло и принялся терпеливо ждать, пока быки не развернут телегу и не вытащат ее на дорогу. Затем он слегка тронул поводья и направил коня следом. Стражники ехали, освещая дорогу факелами. Скоро отблески огня пропали в ночи, и над дорогой воцарилась тьма.
Зато над поляной в середине ночи поднялся в небо столб красноватого света. Жители деревни уже ничему не удивлялись и только молча смотрели из окон на необычное явление. Свет, несомненно, был виден за много миль, и мог привлечь внимание летающих тварей. Одно это уже было опасным, и староста понял, о чем его предупреждал Сиэт. Их ничем не приметная деревня вдруг стала особой точкой на карте Алгероса, на нее могли напасть и сровнять с землей. Но ослушаться все равно было нельзя, поэтому староста ни в чем себя не упрекал. Он, как и другие, некоторое время наблюдал за призрачным световым столбом, а потом отправился спать. Завтра, как обычно, всех ждала работа.
Прошло совсем немного времени, и слух о Предсказании облетел все земли Карвила.
7. Командор
В конце лета Карвильский залив обычно спокоен, вот и сейчас до горизонта тянулись белые гребешки суетливых, но невысоких волн. Однообразие морской стихии нарушали распластанные над водой цветные паруса. Группа из трех прамов патрулировала водное пространство, принадлежащее королю Алгероса. Впереди шел «Веселый гном» – одномачтовый корабль, оправдывающий свое название только наполовину. Главной его боевой силой действительно была команда гномов, но о веселье можно было только мечтать. Теснота, очень неприятная качка, даже при слабом ветре, почти иллюзорная возможность спрятаться во время дождя – все это не располагало к веселью. Но Командор любил свой корабль и не променял бы его ни на какой другой – ну, разве что король предложил бы принять командование самым новейшим фрегатом. Впрочем, король и не предлагал.
По традиции, паруса кораблей, входящих в боевой флот Алгероса, имели ярко-бордовую окраску. На флагманском корабле на парусах синей краской был нанесен герб Алгероса. На парусах остальных кораблей были изображены
Скрипели кожаные канаты, хлопала парусная ткань. Командор Андерс Эрланд сидел в каюте и отдыхал, слушая музыку моря. В это время суток на кораблях шла размеренная жизнь, подчиненная однажды заведенному порядку, и командир не вмешивался в работу матросов. Эрланд по праву считался одним из самых опытных мореходов на алгеросском флоте. Он редко появлялся в столице, проводя время на кораблях, и скоро к нему стали обращаться только по званию, и даже в письмах писали обычно «Командор» – с большой буквы. Звание стало его полуофициальным прозвищем, он привык к этому и перестал замечать эту вольность.
Эрланд посмотрел в иллюминатор. Вот к чему он не мог привыкнуть – к красоте моря. За иллюминатором проносилась морщинистая водная дорога. Иногда с гребней волн срывались брызги. Время от времени в поле зрения попадали пенные буруны – след соседнего корабля.
В дверном проеме появился матрос:
– Командор, ваш завтрак.
Эрланд с удовольствием поел и взял оставшееся на подносе яблоко. На черенке яблока сохранился зеленый листок. Капитан осторожно оторвал его и рассмотрел. Изнанка зеленого листа была разделена светло-коричневыми прожилками и казалась темнее верхней стороны. Почти как модель жизни, отметил Командор. Он закрыл глаза и понюхал листок. Тот сохранил запахи земли и осеннего яблоневого сада. Таким садом на юге Алгероса владела его мать. Невысокий домик и несколько десятков могучих разросшихся деревьев. Они даже не были похожи на обычные яблони. Внизу их стволы – прямо-таки непомерной толщины – густо обросли мохом. Нижние ветки тоже толстые, с черной бугристой корой, кое-где попорченной трещинами. Яблоки висели высоко, их надо было еще достать. Командор вспоминал. Осенью трава в саду уже не буйствует, словно предчувствует приход холодов. К тому же, по саду ходит больше людей, которые убирают урожай. Листья на деревьях желтеют, а потом устилают разноцветным ковром зеленую траву. В траве блестят красными боками опавшие яблоки. Сборщики приносят в сад большие корзины и складывают в них спелые яблоки. Матушка стоит поодаль и, улыбаясь, наблюдает за работой. В такие дни Эрланд, когда был еще подростком, залезал на самую высокую яблоню и представлял, что находится на марсе корабля, а сборщики внизу были его матросами. Действительно, с дерева открывался замечательный вид. Эрланд выбирал самые большие яблоки, срывал их с тяжело качающихся ветвей и поедал там же, не слезая на землю. И это было как завтрак в походе…
Эрланд задумчиво вертел в пальцах маленький листок, который на глазах высыхал, превращаясь из зеленого в коричневый.
– Командор, орки на горизонте, – ворвался в каюту встревоженный голос.
Эрланд отбросил листок и бросился к выходу из каюты. На подносе так и осталось лежать желтое нетронутое яблоко.
Далеко впереди на водной глади мелькали тени. Не было сомнения, что это корабли орков. Впереди шел разрушитель с двумя таранами в носовой части, которые издали можно было принять за рога, хотя на самом деле они были намного больше даже рогов дракона. Было хорошо видно, как корабль зарывается носом в волну. Мириады брызг обдавали натянутые вдоль бортов экраны из толстой буйволовой кожи. За такими укрытиями лучникам очень удобно целится во вражеские корабли, в то время как прочная кожа затрудняла прицеливание с вражеских судов и даже иногда спасала от пущенной с чужого корабля зажигательной бомбы.
Командор поднялся к рулевому колесу. Карл, лучший кормчий флота (как он сам обычно уверял), стоял на вахте.
– Где гномы? – спросил Командор.
– Гномы давно на месте, – ответил рулевой.
Командор слегка подтолкнул Карла плечом и сам встал за штурвал. Так было спокойнее, да и управлять кораблем проще – не надо отдавать лишних команд. Рулевой встал неподалеку, не зная, чем себя занять. Вот так всегда – начинается самое интересное, а ты не у дел.
Командор посмотрел в сторону бака. Там, на остром носу корабля, прячась за фальшбортом от стрел противника, копошились гномы. Они устанавливали на палубе металлические трубки, раскладывали рядом непонятные предметы. Неподалеку стоял длинный сундук, раскрашенный синей и красной краской. Его углы были обиты медью – добротная гномья работа.