День здоровья с утра до вечера в XXI веке

Андреев Юрий Андреевич

...Дорогие читатели! От всей души прошу вас пожаловать на безбрежные просторы распахнувшегося перед нами Третьего тысячелетия, будучи морально подготовленными к тем замечательным дарам, которыми готова нас наградить Эпоха Новых Технологий!..

Сюжет повествования будет предельно прост и прямолинеен: наши действия с утра, от пробуждения, до вечера – вплоть до отхода ко сну, чтобы каждый наш день стал Днем Здоровья...

ЗАКОНЧИЛАСЬ НОЧЬ И НАЧАЛОСЬ УТРО

Как настроить свой организм и свой разум на оптимальную жизнедеятельность

«А поутру они проснулись...»

...И вот мы проснулись. Спрашивается: с чего же начать? И сразу следует уточнение: начинать день нужно чуть-чуть раньше, чем мы проснулись окончательно. Начало начал уходит в фазу просоночного состояния,

когда мы находимся еще в зыбком промежутке между сном и бодрствованием. Эта просоночная фаза исключительно важна для определения эмоциональной перспективы всего дня – от рассвета до заката. В тот период, когда все мышцы еще абсолютно расслаблены и не посылают никаких сигналов в мозг, то есть никоим образом не напрягают его, когда наша интеллектуальная сознательная деятельность еще не забурлила могучим гейзером и наше подсознание еще открыто для воздействий и почти столь же беззащитно, как во время сна, – мы должны именно в это время, в этот краткий миг заложить в подсознание определяющий тезис своего поведения на весь грядущий, только открывшийся день. Через считанные секунды будет уже поздно – подсознание будет наглухо перекрыто сознанием, подобно тому, как крышка люка замыкает шахту с космической ракетой.

Так вот, пока еще не заклинилась намертво эта многотонная стальная крышка, мы должны ввести в шахту для дальнейшего запуска стратегическую ракету этого дня с установкой, например: «нарастающая бодрость», «подчеркнутая благожелательность к Петру Петровичу» (подчиненному, которого мы терпеть не можем, но который от нашего раздражения, в силу своей хрупкой конституции, вконец сломается, а этот старательный, хотя и нерасторопный работник между тем является единственным кормильцем многочисленного семейства), «обязательно выкроить время для покупки цветов жене», «именно сегодня начать решительный штурм зловредного пристрастия к алкоголю» и т. д., и т. п. Речь не о детальном почасовом планировании дня, а совсем о другом – о его эмоциональной окраске или о создании неких акцентов, которые определят эту окраску и наше настроение на весь начинающийся день.

Но вот парадокс, но вот загадка: мы находимся в просоночном состоянии, когда сознание еще не включилось, но уже должны задать сознательно обусловленную программу, то есть включить то самое сознание, которое и задвинет намертво крышку люка над подсознанием. Где же выход? А выход в том, что программу эту вы вырабатываете и словесно формулируете с вечера перед засыпанием и уже засыпаете с ней, а утром достаточно крошечного волевого усилия, чтобы заранее подготовленная к установке на место дислоцирования стратегическая ракета точно встала на свое место и была бы безупречно готовой отправиться в путь после нажима стартовой кнопки. Таким образом, утро начинается с вечера.

Более того: успешное начало дня и, следовательно, действительно доброе утро готовится в течение ночи. Я имею в виду не такие очевидные истины, как необходимость спать в проветренном помещении, головой на восток или на север, на достаточно твердом ложе. Все это тривиальные истины. Я имею в виду нечто, в быту пока недостаточно, к сожалению, известное, а именно: необходимость выныривания из сна в бодрствование в период окончания фазы поверхностного сна. Если нам это удается (а это должно стать повседневной нормой на всю оставшуюся жизнь), то и встанем мы легко, и весь день у нас будет сохраняться спокойное, доброжелательное настроение.

Объясняю, что имеется в виду под словами «фаза поверхностного сна». Суть в том, что фактура сна весьма неравномерна. Ученые-физиологи насчитывают несколько различных состояний мозга в течение процесса сна.

Я позволяю себе для практического удобства пользования этими сведениями свести все эти фазы к двум: к фазе поверхностного сна, которая переходит в фазу глубокого, а затем опять возвращается в фазу поверхностного сна. То есть графически это состояние можно изобразить в виде дуги, которая сначала уходит вниз, а потом снова поднимается. В течение ночи спящий человек испытывает несколько полных переходов от поверхностного сна через глубокий до опять-таки сна поверхностного. Подобная дуга тянется примерно 1 час 15 минут – 1 час 30 минут – у каждого человека по-своему. Так вот: просыпаться надо тогда, когда вам что-то начинает сниться, и чем более явственно что-то снится, тем более вы готовы к выходу в бодрствующее состояние. Скажу решительно и категорически: лучше проспать времени меньше – например, четыре полных цикла,

чем те же четыре цикла плюс еще половину другого: добавка придется как раз на фазу глубокого сна. Выход из этого состояния чрезвычайно мучителен, здесь можно не услыхать будильника, а если мы его услышим, или если, в конце концов, наши родственники растрясут нас, несчастных, и вытащат из состояния глубокого сна, мы очень долго не сможем прийти в себя, ибо психика наша будет пребывать в состоянии серьезного торможения.

Весьма памятный эпизод подобного сверхторможения поведал мне поэт В. Суслов. В годы войны он был молоденьким солдатиком и развозил на полуторке артиллерийские снаряды. Как-то послали его отвезти груз весьма крупного калибра для гаубичной батареи. Пока артиллеристы разгружали кузов, он свалился вздремнуть тут же, среди орудий – очень уж был утомлен. Выспался, бодро вскочил, спросил: успели ли солдаты освободить кузов? В ответ ему раздался громовой хохот: оказалось, снаряды за это время были не только выгружены, но и все до одного выпущены над его головой из гаубиц особой мощности!.. Таким-то было его погружение в глубокую фазу сна.

Учитывая подобную психофизиологическую особенность, нам следует – скажем, в какой-либо выходной, – отследить, когда мы просыпаемся сами собой, когда нас как бы выносит из глубин на поверхность подобно буйку, оторвавшемуся от донного якоря, либо в тот же самый выходной одним глазком глянуть на часы в тот момент, когда сновидение под утро становится очень уж явным и реальным, и запомнить это время. Так окажется, что 6 часов 45 минут или 8 часов сна для нас являются моментами подобного всплывания, а вот 7 часов 15 минут или 8 часов 20 минут подобной легкости пробуждения не дают. Исходя из этого, может быть, не один раз поставленного эксперимента, мы будем ставить будильник и, следовательно, отсчитывать время отхода ко сну назад, исходя именно из этого оптимального сочетания фаз сна поверхностного и глубокого. Смею уверить, что личный опыт автора опирается как на крайне неприятные, почти катастрофические ситуации, связанные едва ли не со срывом важнейших дел, когда будильник (или даже несколько будильников) не дозванивался до сознания в момент глубочайшего погружения, так и на опыт чрезвычайно легкого и свободного подъема и перехода к повседневной деятельности, когда фаза перехода от сна к бодрствованию была выбрана точно, удачно, вовремя.

Напоминаю, что принципом изложения я избрал в этой книге опору на константы, то есть на фундаментальные, реальные закономерности, совершенно не зависящие от того, знаем мы о них или не знаем, верим в них или не верим. Они существуют – и все тут, и, конечно же, надо с ними считаться, как считаемся мы с законом тяготения, и лопасти турбины на гидростанции ставим под потоком падающей на них воды, а не над ним, потому что нашему «ндраву» так угодно. Так вот: создание с утра доброго настроения и поддержание высокого бодрого положительного эмоционального настроя в течение всего дня и отход ко сну ночью в добром настроении – это есть одна из определяющих констант нашего здоровья. Поскольку во всех своих предыдущих книгах, начиная с «Трех китов здоровья», я уделил немалое время обоснованию этого положения, поскольку в «Исцелении человека» досконально показал, сколь многие и какие тяжелые заболевания проистекают именно из-за угнетения психики, постольку больше на эту тему я здесь распространяться не буду. Скажу лишь, что химизм всех биологических процессов, совершающихся в организме при угнетенной психике, патологичен по сравнению с нормой, что депрессивное или, напротив, яростное и ненавистное состояние приводит к возникновению и развитию такого сонма болезней, числа которому нет. Картина мира у больного и здорового человека совершенно различна, и если депрессивный разум видит одну лишь лужу на земле, то сознание нормальное, жизнеспособное, увидит в этой луже отражение неба; если унылый человек скажет: «Какой ужас: эта бочка наполовину пуста!», то человек с нормальной психикой воскликнет: «Прекрасно, эта бочка уже полна наполовину».

Упаси Бог, я не призываю к розовому сентиментальному прекраснодушию, оно мне претит, ибо в той же мере искажает реальную картину мира, как и взгляд через черные очки. Мой покровитель – Святой Георгий – отнюдь не благостно относится ко злу, воплощенному в образе чудовищного дракона: он его уничтожает, но при этом не умножает количества зла в мире. Посмотрите на его лицо, запечатленное на иконе: оно не искажено яростью или ненавистью. Во время ненавистных эмоциональных выбросов еще неизвестно, достигнет ли ваш злобный посыл сердцевины вашего оппонента – вполне возможно, что его защита вам не по зубам, – но уж в чем нет никаких сомнений, так это в том, что свою защитную оболочку этим всесжигающим протуберанцем вы испепелите, разрушите в хлам.