Дэн. Папин бродяга, мамин симпатяга
Шрифт:
Лапы жучары, не ожидавшего такой подставы, подломились, и он грохнулся на брюхо, но тут же попытался снова встать, не переставая визжать.
Пользуясь моментом, кидаю ментальные диски и, как только у твари подкашиваются лапы, снова тяну его на себя.
Семён, не растерявшись, вытягивает свое импровизированное копьё из раны и втыкает его уже во второй глаз. На этот раз удар выходит удачнее, штырь входит значительно глубже, видимо, достав до мозга.
Пара судорожных движений, и жук затихает.
— Могёшь,
— Ну так, мы не пальцем деланные, — приятель наконец-то справляется со своей задачей и сейчас брезгливо рассматривает конец оружия, испачканного какой-то вонючей дрянью.
— Хорошая работа! — это уже Пахан. Вот везде ему надо вставить свои пять копеек. — Так, ты и ты, — указывает на парочку мужиков, на лице которых написано явное нежелание сражаться, — бегом наверх.
— Следите, чтобы они никаких сюрпризов не выкинули. Если заметите нездоровую движуху, сразу мне говорите.
Он взмахом руки отправляет новоиспеченных дозорных, на лицах которых легко читается откровенное облегчение, наверх.
— Остальные соберитесь. Чего вы так напряглись? Это просто жалкие жуки и ещё более жалкие гоблины. Сунутся сюда к нам — мы их порвем, не вспотеем, — и глядя на приободрившихся подчиненных, добавил: — Главное — под разряды не суйтесь и прикрывайте друг друга!
Довольно смелое утверждение.
Тут даже на мой дилетантский взгляд половина его «воинства» вызывает сомнения в их боеспособности. Может, они и убивали кого до этого, да о чем я, конечно, убивали, только вот их жертвами, скорее всего, были не способные оказать достойное сопротивление люди.
А тут жуткие жуки и многочисленные гоблины, на мордах которых легко читается жажда выпустить тебе кишки. Такая вот смена парадигмы, и не все готовы в неё с ходу встроиться.
Но вот смотрю на них, после того, как Пахан толкнул свою мотивационную речь, и вижу, как плечики у них расправляются, глазки загораются решительностью, оружие увлеченно тискают.
Прям бойцы бойцовские! Чуть ли не голыми руками готовые рвать врагов рода человеческого.
Тело мертвого жука внезапно вздрагивает и начинает двигаться в сторону от ворот. Мертвое, на секундочку, тело жука!
Я еле успеваю дернуть цепью, как резкий рывок чуть не вырывает моё любимое оружие у меня из рук. Хрена вам лысого, не отдам, моё!
В итоге, в голове жука что-то ломается, а крюк с куском мяса влетает внутрь и проносится мимо меня.
Шмяк. Кха. Кха.
В последний момент успеваю дернуть цепь обратно на себя, и крюк, разминувшись на пяток сантиметров с лицом зазевавшегося зэка, стоящего в паре метров от меня, летит обратно.
Зазевавшимся, кстати, как в прямом, так и в переносном смысле, ибо стоял он с открытой варежкой.
Кусок плоти, не выдержав резких перемещений в пространстве,
— Я бы посоветовал тебе закрыть рот, чтобы муха не залетела, но как вижу, уже поздно тебе советы давать, — отворачиваюсь от подавившегося зэка и тут же отпрыгиваю в сторону, по пути, чуть не столкнувшись с Сёмой.
Очередная молния влетает в щель и опаляет стену в считаных сантиметрах от зэка, пытающегося выкашлять всю ту гадость, что залетела ему в рот.
На секунду мне показалось, что у него от шока глаза выпадут, так широко он их раскрыл. И при этом продолжал кашлять. Безнадежный случай.
Оказавшийся рядом Бугай хлопает его по спине, и того от удара аж на пол бросает. Ну, зато кашлять перестал.
Тыдыщ!
Очередной жук врезается в створки и отскакивает назад. Брошенный ему в голову грузик лишь рассекает воздух. Дальше удары следуют один за другим, сокращая время жизни ворот.
Я пытаюсь нанести хоть какой-нибудь урон, но ничего не получается.
От очередного удара пробой увеличивается настолько, что позволяет пробраться внутрь среднестатистическому гоблину. Чем незамедлительно пользуется немногочисленная группа суицидников.
Почему суицидников? Ну а как их ещё назвать, если они и десятка секунд не прожили, стоило им оказаться внутри.
Мне кажется, они сильно удивились, увидев такой многочисленный комитет по встрече. Я всего одного успел записать на свой счет, когда живые цели закончились.
Чего, спрашивается, так поторопились? Бестолковые существа. Зато мужики после столь легкой расправы слегка приободрились и оживились.
За жука, кстати, мне даже перепало немного ОР. Хотя основная часть досталась До… Семёну. Может, перестать мучиться и звать его Досемёном? Да не, обидится ещё.
— Сколько за жука дали? — спрашиваю его, глядя на ходящие ходуном ворота.
— Двадцать два, — отвечает он, на пару секунд расфокусировав взгляд. — А тебе?
— А мне всего шесть.
— Интересно, — он поворачивается ко мне. — Выходит, что опыт разделяется на всех участников, в зависимости от вклада?
— От вклада? Сомневаюсь. Я так-то больше повреждений ему нанес, — не соглашаюсь я.
— Спорный момент, — усмехается он. — Да и Системе виднее.
— Системе? — недоуменно спрашиваю я.
— Системе, — еще и таким тоном, словно говорит о чём-то насквозь очевидном.
— Какой системе? — продолжаю допытываться на предмет деталей, не переставая орудовать цепью по редким гоблинам-самоубийцам.
— Не системе, а Системе! — выделяет он интонацией. — Которая тут всё считает, — и, не дав задать мне очередной вопрос, тут же продолжает: — Я не знаю, как это точно называется, но что-то же анализирует наши действия и выдает награды, не так ли?