Денег нет, но ты держись!
Шрифт:
Передо мной предстала женщина лет под сорок с горящими и бегающими глазами. Говорила она четко, красиво и даже немного театрально, отчаянно жестикулируя.
– Я понимаю, что сейчас настали тяжелые времена для всей страны!
– деловым голосом начала мадам, - Я предлагаю решение всех проблем!
Я даже встрепенулась. Удивительно, но голос, преисполненный уверенности, вселил в меня некую надежду. Неужели простая женщина настолько переживает за судьбу своей страны, что решила вот так вот просто прийти к Принцессе и поговорить с ней
– Мы вынесем из дворца всю мебель, - продолжала она, делая отчаянные пассы руками, - Из всех комнат, разумеется. Здесь у нас будет стойло...
Какое стойло? О чем это она? Я что-то прослушала?
– Коровы будут стоять здесь и вон там!
– женщина показала рукой куда-то в район коридора. Мне почему-то сразу представилось, как в узком коридоре стоят в рядок Пеструшка, Маруська, Зведочка и Манька. А я в полушубке, как Доярка из Хацапетовки с утра иду их доить. Что ж... Мужчин доить не умею, буду на коровах тренироваться!
– Доярки будут жить наверху. Поголовье телят мы поселим туда, где теплее, я уверена, что вы найдете такое место. Там, - дама указала в сторону коридора, ведущего в мою комнату, - Будет жить бык - осеменитель.
Отлично! Я буду жить вместе с быком! Как здорово! Мы даже будем спать в одной комнате. Он на кровати, стоя, а я под кроватью, лежа пластом, боясь шелохнуться. Вспомнив, что в моей комнате висят красные шторы, идея показалась мне особенно зрелищной. У Мэри был барашек, у Инны был бычок. Красота! Когда я думала завести себе животное, то про быка - осеменителя, я как -то подумала в последнюю очередь.
– Можно сразу двух, потому как один не управится! А лучше - трех!
– деловым тоном продолжила доморощенный антикризисный менеджер «из народа».
Верно подмечено. Один не справиться, это точно! Сразу два! Да что там мелочиться! Стадо быков осеменителей в моей комнате! Ползание на полусогнутых вдоль стеночки - это мое любимое занятие, если вы не в курсе!
– ... удобрения мы будем складывать в подвал. У вас тут есть чердак? Если есть освобождайте сразу, потому, как там будет сушиться сено...
Мамочки! Какое сено, какой чердак? Я сейчас точно чердаком двинусь. Она вообще в своем уме? Здесь есть, кто-нибудь нормальный?
– Хорошо, я учту вашу идею. Я очень рада, что вы проявляете такую заинтересованность в судьбе Арианона. Спасибо вам за ваше конструктивное предложение...
– проговорила я, чувствуя себя главврачом психбольницы, - Но бизнес план в следующий раз прошу подавать в письменном виде!
– Хорошо! Я все запишу и сразу узнаю, почем сейчас молоко...
– согласилась женщина, уходя. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не принять следующего посетителя. Разодетый, как петух, с клинообразной бородкой мужчина держал в руках стопку бумаги.
– Я - известный поэт! Все меня называют Барон Баран! Я взял себе этот псевдоним, потому что показывает мое упорство в достижении цели и благородные душевные порывы! Я прошу вас, Принцесса, издать мои
– пафосно заявил Барон Баран.
– А что за стихи?
– живо поинтересовалась я.
– Я зачитаю Вам свой последний стих, который я написал в вашу честь!
– громко сказал поэт. Ух-ты! Мне еще никогда не посвящали стихи!
– Полупьяные лягушки громко бьют колокола, поднимайте все подушки, где зима белым бела! В черном озере купаясь, мокрый гусь кричит: «Ура», потому что в моем сердце стонет жирная игла! Вечность пахнет словно слезы, на следах чужой весны. И причудливые позы отразились от луны... Ты дородная Принцесса, как корова весела. Мы с тобой рыдаем вместе, вспоминая труп осла, - закончил свое творение непризнанный гений и замер, очевидно, в ожидании аплодисментов. Да что там аплодисментов? Оваций!
А теперь еще раз и помедленнее... Я записываю... Над трупом кого мы рыдаем? Я весела как кто? И почему это я дородная? Да у меня тут кожа да кости! Либо я чего- то не понимаю в поэзии, либо он. Портрет Пушкина упал на пол, а по стене, где он висел, поползла трещина. Я поняла, что люблю поэзию, а вот поэтов - выборочно.
– Вам нравится?
– спросил ради приличия Баран, не сомневаясь в том, что этот рифмованный шедевр произвел на меня колоссальное впечатление!
– Очень...
– выдавила я, мысленно содрогаясь от таких метафор. Ах да, и ослика жа-а-алко... А я то надеялась, что ни одно животное не пострадает в процессе написания это рифмованной нетленки.
– Значит так! Тираж должен быть минимум миллион экземпляров. Я лично отберу стихи для сборника. Я еще подумаю над названием...
– гордо сказал гений, не сомневаясь в своей гениальности. Да! Такие поэты рождаются раз в сотню лет. Хорошо, что они умирают еще до всемирного признания!
Я обещала себе быть хорошей принцессой, я обещала себе быть хорошей принцессой... Боже, как мне хочется разогнать этот филиал дурдома, и заняться чем-нибудь полезным.
– Я буду стоять здесь до тех пор, пока вы не отдадите приказ об издании моего творчества!
– гордо сказал Баран, топнув ногой. Да, стоять тебе тут до скончания века. Такой плевок в лица классиков поэзии я не переживу.
В итоге, он остался стоять. Подошел уже следующий гражданин. Одет он был очень скромненько, вел себя тихонько.
– Здравствуйте, - вежливо поздоровался он со мной, - Мне хотелось бы у вас кое- что уточнить...
Я выдохнула, краем глаза поглядывая на стоящего в позе Наполеона, непризнанного гения, мол, я жду. Когда уж мое творчество будет издано, отпечатано, а я потом лично скажу, что Принцесса Арианона является его самым большим ценителем!
– Когда ты сдохнешь, тварь! Сдохнешь... Тварь!
– брызнул слюной мне в лицо тихоня. Я вздрогнула от неожиданности. Его глаза выкатились из орбит, а в руках блеснуло лезвие ножа, - Оборотень! Оборотень! Перевертыш! Ве-е-е-едьма!