Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода
Шрифт:
Несколько лет назад А. Л. Хорошкевич обратила внимание на изданную еще в прошлом веке, но не замеченную нумизматами и с тех пор прочно забытую запись 1399 г. в торговых книгах Тевтонского ордена. Запись исключительно важна для понимания самых существенных особенностей в структуре новгородской денежной системы, так как она эту систему подробно излагает: «Также в Великом Новгороде 13 маркштейнов составляют 1 штюкке, и 28 мартхоупте составляют 1 маркштейн. Также вес штюкке серебра больше в Новгороде, чем в Ливонии во всех городах» [501] .
501
Хорошкевич А. Л. Иностранное свидетельство 1399 г. о новгородской денежной системе. С. 303.
А. Л. Хорошкевич справедливо признает искажением бессмысленное написание «маркштейн» и восстанавливает
рубль = 13 гривнам кун;
гривна кун = 28 кунам.
Не останавливаясь сейчас на всесторонней оценке сообщенных в записи фактов, отметим один, наиболее важный для нас: в конце XIV в. структурные соотношения внутри новгородской гривны построены уже на основе счета на 7.
Новое и самое решительное углубление этой счетной основы в древность дают берестяные грамоты. В 1962 г. в слое с дендро-хронологической датой 1281–1313 гг. была найдена еще не изданная грамота № 410 со следующим текстом: «У Митрощь 2 гривнь намо. У Домитра 2 гривнь намо. У …омана у Смьрда полуторе гривнь по 7 ногато намь. У Го…шьоси 10 бьло и 2 гривнь куно. У Козьла 5 бело и пологривнь намо. У Колокы 5 куно и гривна намо».
Документ фиксирует существование на рубеже XIII–XIV вв. неизвестной другим источникам «гривны по 7 ногат», т. е. также построенной на семиричной счетной основе. Других столь же прямых указаний на «гривну по 7 ногат» нет, однако грамота № 410 дает, наконец, толкование ряду загадочных прежде упоминаний так называемой «гривны из ногат» или «гривны ногатами».
В берестяной грамоте № 392, датируемой 1299–1313 гг. и, таким образом, вполне синхронной изложенному выше тексту, сообщается: «Оу Тешена возяле 20 гривено… и гривна из ногато». [502] Существуют и более ранние упоминания этой единицы.
502
НГБ (1958–1961). С. 95–96.
Одно из них в виде сообщения о marcas nagatorum сохранилось в хронике Генриха Латышского под 1209 г. и давно известно нумизматам. [503] Другое обнаружено в берестяной грамоте № 227 и датируется дендрохронологически 1197–1224 гг.: «А се пакы шьдошы во-земи десять грявьно ногатами…». [504]
Известный хронологический разрыв между двумя группами свидетельств о «гривне из ногат» (первая из них относится к рубежу XII–XIII вв., вторая – к концу XIII в.) помогает заполнить, как нам кажется, серия берестяных грамот, упоминающая неизвестную ранее, но весьма характерную в рассматриваемой связи денежную единицу.
503
Толстой И. И. Русская допетровская нумизматика. Вып 2. Монеты псковские. СПб., 1886. С. 4.
504
НГБ (1956–1957). С. 49–51.
В 1958 г. при раскопках М. X. Алешковского у церкви Параскевы Пятницы была найдена грамота № 355, не получившая, к сожалению, точной стратиграфической даты, но по палеографическим признакам датированная А. В. Арциховским XIV в.: «На Симане на лисиднцинике гривна. На Дорофеи на кожевнике 6 семенци. На Климяте на Парфеневе 3 гривне. На Васииле на…» [505] . Рядом с хорошо известными всем исследователям гривнами в этом документе фигурирует никогда прежде не встречавшийся денежный термин «семенца».
505
НГБ (1958–1961). С. 47–49.
Отсутствие точной даты этой интереснейшей грамоты было компенсировано в тот же раскопочный сезон находкой грамоты № 349, хорошо датированной данными дендрохронологии 1268–1281 гг. В ней употреблен тот же термин, только в иной огласовке: «…порома 18 коуно. Во плото на соли 5 коуно и гривне. На рыбахо семница. На церевахо 5 коуно. К… 9 гривоно бе 5 коуно» [506] . Открытие нового денежного термина в 1958 г. позволило опознать его также в одной найденной двумя годами раньше грамоте (№ 218), где его денежная сущность не была достаточно выражена: «…кюпанка перешло по семцине наме кроме поцте…» [507] . Грамота № 218 тоже датируется 1268–1281 гг.
506
Там же. С. 38.
507
НГБ (1956–1957). С. 38–39.
Во всех трех случаях мы видим разные варианты написания одного термина – «семенца», «семница», «семцина», этимологической основой которого является число 7. Характер применения этого термина нам не вполне ясен. Им могла обозначаться ногата – седьмая часть гривны или же сама гривна из 7 ногат. Вероятнее второе предположение, поскольку в полном тексте грамоты № 218 наряду с «семциной» упоминаются и ногаты. Во всяком случае связь этого термина с гривной из 7 ногат кажется нам несомненной.
Таким образом, еще до появления рубля применение счета на 7 в новгородской системе уже было основой структурных соотношений. Объединяя в одну группу перечисленные упоминания «гривны из ногат» и «семницы», мы склоняемся к выводу о том, что перестройка новгородской системы осуществилась не позднее рубежа XII–XIII вв., к которому относятся древнейшие упоминания «гривны из ногат».
Бела и мордка
К числу новгородских денежных единиц, возникновение которых связано с перестройкой системы на основе счета на 7, несомненно, принадлежит бела, хорошо известная в актах и нарративных источниках с начала XIV в. [508] В одних только новгородских пергаменных актах XIV–XV вв. она встречается не менее 50 раз.
Принадлежность белы к семиричной системе достаточно хорошо прослеживается двояким способом. Во-первых, эта единица активно бытует на протяжении всего XV в. В ней выражают суммы различных платежей уже в тот период, когда новгородское денежное обращение обслуживалось монетой. А соотношение последней с гривной было равно 1: 14. Во-вторых, имеется прямое указание на место белы в новгородской денежной системе XV в., содержащееся в Писцовой книге Вотской пятины: «за пятнадцать бел две гривны и две денги» [509] . 15 бел отождествляются здесь с 30 новгородскими денгами. Поскольку в новгородской гривне было 14 денег, бела оказывается равной 1/7 гривны, т. е. тождественной по своему месту в системе той единице, которая в XIII в. называлась ногатой [510] .
508
Древнейшее в известных до находки берестяных грамот упоминание белы содержится в договорной грамоте Новгорода с князем Михаилом Ярославичем 1318–1319 гг. (ГВНиП. С. 26. № 13. См. также: ГВНиП. № 70, 88, 89, 138, 139, 141, 142, 146, 154, 160, 161, 163, 166, 168, 170, 173, 175, 178, 179, 193, 195, 197–199, 203, 207, 214, 226, 228–230, 232, 235, 238, 239, 242, 256, 257, 263, 265, 268, 271, 272, 302, 303, 321).
509
Неволин К. А. О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке // Записки РГО. Т. VIII. СПб., 1853.
510
Существуют многочисленные свидетельства о равенстве 100 белок рублю, относящиеся к XV–XVI вв. (Прозоровский Д. И. Монета и вес в России до конца XVIII столетия. СПб., 1865. С. 177). Однако они не имеют отношения к структурным особенностям новгородской системы. В них говорится о цене беличьих шкурок.
Известное подтверждение этому обстоятельству дают берестяные грамоты. Бела упоминается в 12 четко датированных данными дендрохронологии документах [511] . Приводим их список, в который включены и грамоты, упоминающие семницу и ногату.
Добавим, что единственное упоминание ногаты в новгородских пергаменных актах зафиксировано в духовной Климента, составленной не позднее 1270 г. [512] Мы видим, как термин «бела», применяемый в последней трети XIII в., приходит в это время на смену «ногате», тождественность его которой отмечена выше.
511
НГБ (1951), с. 16–25 (№ 1, 2); НГБ (1952), с. 55–56 (№ 52), 58–59 (№ 55); НГБ (1953–1954), с. 16–19 (№ 92); НГБ (1955), с. 64–65 (№ 179); НГБ (1956–1957), с. 86–87 (№ 260), 104 (№ 278); НГБ (1958–1961), с. 13 (№ 322), 39–40 (№ 351), 50–52 (№ 358); неизданная грамота № 410.
512
ГВНиП. С. 163. № 105.