Deng Ming-Dao
Шрифт:
Человек напоминает колесо повозки, и каждая стадия жизни похожа на спицу в этом колесе. Когда на пути колеса попадается камень, оно либо останавливается, либо ломается, либо перекатывается через него, но избежать этого камня оно не может. То же предстоит и тебе: что бы ни произошло в твоей жизни, ты должен встречать это достойно, с открытым забралом.
И ты должен естественно переходить от одной стадии к другой, так же как вращаются спицы колеса. На каждом этапе ты будешь познавать нечто новое. Ты сможешь выполнить предназначенное тебе судьбой только тогда, когда будешь использовать это новое знание, бесконечно следуя всем поворотам в твоей жизни.
Эмоции совершенно естественны. Но нужно идти вперед, изменяться, избегать застоя. Не сожалей
На границе между двумя жизненными стадиями ты будешь чувствовать вдохновение, любопытство и стремление удовлетворить это любопытство. Тебе захочется новых знаний, и чем больше ты их приобретешь, тем сильнее будет эта жажда нового. И это правильно. Ты – человек, а человеку свойственно стремиться к знаниям. Следовательно, без колебаний и раздумий стремись к новому.
Но помни, Сайхун, каждая стадия длится строго определенное время – так же точно устроены спицы в колесе. Если ты попытаешься пропустить одну из стадий, избежать ее или станешь слишком торопиться к следующей, то твоя личность будет совершать опасно большие перемещения. Если же ты будешь задерживаться на какой-либо стадии, значит, у тебя наступит задержка в развитии. Итак, стадии развития нельзя ни затормозить, ни ускорить – их надо проживать. Чтобы научиться этому, необходимо воспользоваться опытным руководством. Только мастер может направлять тебя, только он может ощущать смену жизненных стадий, только он в состоянии довести тебя до такого совершенства, чтобы ты преуспел в жизни. Теперь, Сайхун, ты уже не мальчик. Настало время уверенно ступить в пору юности.
И Сайхуна отправили в монашеское общежитие при школе монастыря Южного Пика, где он жил вместе с остальными учениками. Он учился, общаясь со своими сверстниками и посещая уроки многочисленных наставников; он ходил на занятия по различным дисциплинам в соседние храмы. При этом Сайхун продолжал выполнять свои обязанности в Храме Южного Пика, куда, в частности, входила рубка дров, доставание воды из колодца, пошив и стирка одежды, прислуживание Великому Мастеру и готовка пищи. Теперь юный даос уже не позволял себе капризных выходок и больше не пытался пренебрегать своими обязанностями. Каждый вносил свою лепту в существование храма, так что Сайхун видел: преодолеть нищенские условия и трудности горной жизни монахи могут только совместными усилиями.
Однажды вечером Сайхун принес Великому Мастеру ужин. Учитель одобрил действия ученика и тут же пояснил ему причину своего удовлетворения.
– Как-то ты отказался от своих обязанностей. Потом случалось, что ты вел себя неправильно. Тогда мы наказывали тебя, лишая ужина. Теперь ты все понимаешь: если не работаешь, то не ешь, Работа и вознаграждение живут рука об руку.
В храме все должны работать и воспитывать в себе смирение. Тот, кто работает и служит другим, не в состоянии поставить себя выше других. Это очень важно, потому что, умея подчиняться, ты никогда не вызовешь отвращение к себе. Как бы высоко ни взобрался ты по тропе знаний, ты никогда не станешь злоупотреблять своей силой; напротив, ты будешь помогать другим. Через работу и подчинение ты можешь познать смысл сострадания.
Кроме того, благодаря этому ты сможешь выжить. Если, спускаясь с горы, ты встретишься с трудностями, ты должен знать, как выйти невредимым из этих испытаний. Только тогда ты сможешь браться за любую работу; только тогда ты будешь обладать ценными качествами. Работа – это неотъемлемая часть твоего обучения. Она учит тебя сотрудничеству, подчинению, состраданию и навыкам. Итак, Сайхун, ты должен работать тяжело и самоотверженно.
Работа была тяжелой обязанностью; однако куда более тяжелой для Сай-хуна была необходимость изучать работы классиков и соблюдать моральные принципы ученичества. Он ходил школу вместе с пятью сотнями других мальчиков. Все занятия сурово контролировались храмовыми монахами. О начале занятий возвещал главный колокол храма; в это время каждый ученик должен был своевременно войти в класс поклониться статуе Гун Мина – даосского стратега времени эпохи Трех Царств – и занять свое место в ряду учеников, сидящих на полу со скрещенными ногами. Мальчикам не разрешалось разговаривать друг с другом или смотреть куда угодно, кроме как вперед. Учителя сидели на специальных подставках и требовали от учеников абсолютного внимания в течение всех утомительных часов прилежного правописания, чтения, изучения истории, географии, математики, классики или этики.
Основными предметами, безусловно, было изучение классических трактатов и даосских канонических текстов. Из конфуцианских текстов использовались «Четверокнижие» и «Пять классических трактатов», которые Сай-хуну приходилось ежедневно читать, переписывать, пересказывать наизусть и обсуждать. Даосские книги – такие, как «Нефритовый трактат желтой палаты» – излагали теоретические основы даосизма. Монахи-учителя, нисколько не веря в возможность конфликта между даосизмом и конфуцианством, требовали от своих подопечных совершенного овладения классическими произведениями обеих школ, настаивая на первенстве морально-этических соображений.
– Никогда не лги, – наставлял мальчиков учитель этики, – зачем тебе лгать? Мудрые говорят: «Никому не делай дурного, если он не сделал дурного тебе». Вот вам пример: представьте, что вы идете ночью по горам Хуашань. У вас есть с собой фонарь. По дороге вам встречается потерявшийся мальчик, у которого, ко всему, нет фонаря. Из озорства вы указываете ему неправильную дорогу. И что же? Мальчик падает с обрыва и погибает только потому, что вы обманули его.
Итак, не думайте злого – и вы никогда не будете поступать плохо. Люди совершают плохие поступки потому, что они поддаются искушению. Если же мы перестанем даже думать об искушении, если мы даже не позволим себе замечать существование самой возможности искушения, – тогда в нас не будет ни одной слабости.
Легко сказать, думает про себя Сайхун. Если искушение налицо, от него никуда не денешься. Он вспомнил о добрых старых временах, когда он жил в доме у дедушки и привязал косичку своего наставника к…
– Сайхун! – слышен суровый окрик учителя. – Опять ты думаешь о недостойном?!
Обучение этике происходило и за пределами монастырского класса. Храм представлял собой изолированную систему, в которой обучение происходило все двадцать четыре часа в сутки. Ни о каких искушениях буквально не могло быть и речи. Никакие влияния извне не могли помешать работе монахов-учителей, так что они, в совершенстве владея искусством самореализации и применяя свои психические способности, согласованно работали над обучением занимающихся. Монахи старались учить на основе примеров и прилежного отношения, жестоко карая лжецов, обманщиков, воришек и лентяев – недостойных учеников, как правило, пороли и в редких случаях могли прогнать из школы.
Такая строгость в воспитании и жесткие академические рамки обучения приводили к тому, что в большинстве своем ученики превращались в смышленых и толковых юношей. У Сайхуна было немало скрытых способностей, которые быстро в нем развивались. Как-то Великий Мастер в разговоре с подопечным вновь вернулся к теме подчинения.
– Чем больше ты изучишь, тем больше должен использовать полученные знания на благо других, – наставлял он Сайхуна. – Чем мудрее ты станешь, тем более щедрым ты должен будешь быть к окружающим. По мере того как твой опыт – и способность подчиняться – будет увеличиваться, ты сможешь постигнуть непостижимость глубины истинного знания. Чем больше ты осознаешь, насколько скромны твои возможности по сравнению с самыми большими мастерами, тем меньше у тебя шансов стать неприятным в общении и ограниченным человеком.