Деньги для киллера
Шрифт:
Я пересказала с максимальной точностью. Браун остался доволен.
— Каюк Витьке, — развеселился он, — доигрался, умник. Свои же и шлепнут.
И правильно сделают: за деньги, что он у них из-под носа увел, одной смерти мало.
То ли он всегда такой словоохотливый, то ли жить нам осталось всего ничего. Я посмотрела на Соньку. Она сидела, мерцая глазами, но больше походила на чучело совы, чем на живого человека. Странно, какой на нее столбняк напал. Ей хорошо, сиди, таращи глаза и слюну пускай, а мне на вопросы отвечай да еще отгадать попробуй, как ответить правильно.
— Деньги ищет тип по кличке Оборотень. Витька ему должен. Сама слышала, как они по телефону разговаривали.
— Оборотень? — Браун, казалось, удивился. Задумался, лоб прорезала морщина, он сурово на меня покосился и опять повторил:
— Оборотень?
И мы стали говорить об Оборотне. Тут я многим поделиться не могла, знала мало, а догадки держала при себе. Мы говорили уже минут сорок, когда в комнату вошел мужчина, довольно пожилой, впрочем, может, так казалось из-за крайней тучности, и сказал:
— Все собрались.
Браун кивнул, пожевал губами и приказал, косясь на нас:
— Девок запри где-нибудь. Может, еще пригодятся.
— Пошли, — сказал толстяк, мы поднялись и вместе с ним вышли в коридор.
— Эй, Леха! — крикнул толстый. Из соседней комнаты появился один из наших недавних конвоиров. — Отведи их в подвал.
Леха повел нас к лестнице. Поглядывая с озорным любопытством, навстречу шли человек шесть парней, и Сонька при виде их вдруг хрюкнула, я насторожилась, пытаясь понять, что могло вывести ее из транса, и тут увидела Игорька. В этот момент и он нас заметил, хрюкнул или нет, не скажу, а глаза вытаращил. На этом все и кончилось. Гоша зашагал дальше по коридору, а мы — спустились в подвал.
— Все ж таки убьют нас, — вздохнула Сонька, вертя головой по сторонам. Мне не понять ее способности постоянно совершать лишние движения: в комнате, где нас заперли, рассматривать было совершенно нечего. Два на три метра пустой площади, наверху, почти под потолком, окно с железной решеткой. Мы уже изрядно попотели, дергая ее во все стороны, само собой, без всякого успеха. Ко всему прочему стекла в раме отсутствовали и от окна веяло сыростью и холодом.
— Может, в дверь стукнуть, в туалет попроситься, — предложила Сонька.
— Стукни, — ответила я.
— И что?
— А ничего. Посмотрим.
— Пожалуй, я еще маленько потерплю.
В этот момент в комнатенке стало темнее, потому что окно загородили чьи-то ноги, а потом и голова появилась: Гошина.
— Игорек, — обрадовалась я, а Сонька нахмурилась:
— Где тебя черти носят? Вызволяй нас отсюда. Страдаем.
— Говорил я вам: сматываться надо, — сурово ответил Гоша, — а вы, дуры, умных советов не слушаете, потому в подвале и сидите.
— А ты нас вытащи, — Напомнила Сонька. Гоша без особого толка подергал решетку.
— Будьте наготове, я сейчас. — Голова, а потом и ноги исчезли, но вскоре опять появились. Гоша торопливо подцепил решетку тросом и напомнил:
— Ворон не ловите, времени в обрез. А может, его и нет вовсе.
С момента нашей последней встречи он успел стать философом.
— Давай, — скомандовала я. Сонька полезла первой, в качестве ступеньки используя мои сцепленные руки. Через секунду она уже была на воле и теперь протягивала руки мне, без особого, впрочем, толка. К счастью, подбежал Гоша и выдернул меня из подвала, точно репку из известной сказки.
Мы оказались в тихом переулке. Пока он не стал шумным, нам следовало отсюда убраться. Гоша придерживался того же мнения.
Его «Мерседес» стоял за железной оградой.
С тросом и решеткой на нем машина выглядела несколько странно. Вид железной ограды вызвал в моей душе тревожные сомнения, но, как оказалось, напрасно. Мы, никем не преследуемые, вышли через калитку и шмыгнули в машину.
— Ложись, — грозно скомандовал Игорек, и мы с готовностью приказ выполнили: Сонька приткнулась на полу впереди, ну а я сзади. Гоша трос отцепил, не желая с ним возиться, бросил прямо посреди улицы и нырнул за руль. Через пару секунд мы уже неслись по городу. Ничего похожего на погоню не наблюдалось. Вскоре мы покинули город, свернули на проселочную дорогу, и остановились, укрывшись за кустами.
— Военный совет, — объявил Гоша. Мы перебрались на сиденья, дружно закурили и попробовали размышлять. Не слишком надеясь на успех.
— Что это у вас за общий сбор был? — поинтересовалась я.
— Так ведь воюем. Народ разъехался, а я за вами.
— Враги кто, Витька?
— Витька.
— К Брауну тебе больше нельзя.
— Ясное дело. Говорил ведь вам…
— И я тебе говорила: сиди в больнице.
— Ага. И кто б вас тогда из подвала вытащил?
— У меня серьезный вопрос, — влезла Сонька. — Сколько у нас денег?
Гоша полез в бумажник, обследовал его и чертыхнулся:
— Пара сотен…
— Гретка?
Я заглянула в сумку, скорее из вежливости, чем по делу: то, что денег кот наплакал, мне было известно доподлинно.
— А у меня и сумки-то нет, — загрустила Сонька.
— Да, — сказал Гоша и затылок почесал, — с такими бабками только в бега пускаться.
— Дома кое-что есть, — заметила Сонька.
— Забудь, — махнула я рукой, — домой нельзя.
— Ну «мерс» продадим, — предложил Гоша с дрожью в голосе.
— На такую жертву мы идти не могем, — хрюкнула Сонька, а Гоша обиделся. — Да, дрянь дело, — подвела итог моя подружка, — куда ж мы теперь: голы, сиры, босы…
— К тебе на дачу, — решила я.
— Как так? — удивилась Сонька.
— А что? Крыша над головой, и с голоду не умрем.
— Да нас найдут через день.
— Не скажи. Вот Эдгар По учил: прячь на видном месте.
— Это кто? — полюбопытствовала Сонька, а Гоша сказал:
— Ты не мудри, давай на пальцах.
— Пожалуйста. Дача не хуже любого другого места. Все равно без денег далеко не убежишь. А о даче, кто знает? Витька. Так его убить должны не сегодня-завтра.