Деньги: изобильное мышление
Шрифт:
Как говорила одна участница тренинга:
– Я осознала сейчас, что когда мой ребенок подходит ко мне и говорит: «Мам, дай мне денег, я хочу купить одну игрушку…» – я говорю ему то же самое, что говорили мне родители: «Мало ли чего ты хочешь! У тебя уже достаточно игрушек. Надо же себя в чем-то ограничивать! Деньги с таким трудом достаются…»
И дело не в том, что я не даю денег на покупку новой игрушки, а в том, что я так это делаю. Что я при этом передаю все те же представления, какие передавали мне!..
Теперь наши современные, свободные
Сколько историй о детях, об их свободе в способах сотворения денег я слышала на тренингах!
Ребенок после окончания учебного года пошел продавать в подземный переход не нужные ему старые учебники, карандаши и ластики.
Ребенок, которому купили кролика, сделал билеты, чтобы все приходящие посмотреть на кролика – платили деньги.
Ребенок дал одноклассникам читать новый номер журнала, взяв за это деньги.
Все эти случаи вызывают бурное возмущение родителей. Как они смеют, эти дети, – хотеть денег, пытаться их зарабатывать, да еще такими способами! Но возмущение это, нотации или наказания – отбивают у детей не только желание так «неправильно» зарабатывать деньги, но и желание их иметь, и веру в себя.
Мы передаем нашим детям это прямо, мы доносим до них эту «правду» через наше собственное отношение к деньгам, вещам, через наши действия и поступки.
Я была свидетелем однажды, как пожилая женщина уговаривала свою внучку не упрямиться и купить те сапоги, которые ей хочет купить мама.
– Не буду я носить эти сапоги! – упрямо твердила девушка. – Они немодные, они страшные!
– Но зато они практичные, тебе их хватит на несколько лет!
– Не надо мне на несколько лет! Я хочу такие, какие сейчас носят все девчонки!
– Мало ли чего ты хочешь, надо же уметь себя ограничивать!
– Не буду я себя ограничивать! Вот вы хотите, вот вы себя и ограничивайте, пусть мама такие сапоги носит!
– Но эти сапоги на один сезон! Ты же их один сезон поносишь и выбросишь!
– Да, выброшу! Что я, должна сапоги на всю жизнь, что ли, покупать?!
– Так они же денег стоят!..
Я, слушая этот разговор, подумала: как легко в одной беседе старшее поколение пытается передать младшему всю «правду» о деньгах!
Сейчас, с позиции прожитых лет, я вижу, как делала это сама. Когда моей дочери было шесть лет, мы пошли всей семьей в «Детский мир» покупать ей все необходимое в школу. И она притащила нас с мужем в отдел игрушек, к полкам, заставленным куклами. Она с восхищением смотрела на этих кукол и с лицом, на котором было написано что-то молитвенное, говорила мне:
– Мамочка, купи куклу! Ну купи! Ну хоть какую-нибудь!
Она обращалась ко мне, не к мужу, она уже понимала, что главный начальник по части денег в семье – я. Это у меня надо было получить разрешение.
Я же в ответ привела ей целую кучу аргументов, начиная с того, что она уже идет в школу и поэтому должна забывать свои детские привычки, и кончая тем, что у нее дома целый ящик этих кукол и нечего тратить деньги на глупости!
Самое поразительное в этой истории, что я могла ей купить эту куклу. Был тот период, когда деньги в семье были. Я могла бы купить ей куклу. Дело было совсем не в деньгах. Но во мне самой тогда были очень сильные стереотипы – на что можно тратить деньги, а на что нельзя. Поэтому я убедила дочь в том, что денег нет, что она должна это понимать. Дочь смирилась и замолчала.
В тот день, когда мы вышли из «Детского мира» с покупками, дочь плелась за мной и мужем огорченная. Потому что несмотря на покупки, которые мы сделали к школе, – новый ранец, туфельки, пенал – не было самой главной и желанной покупки. Не было куклы!
Муж вдруг остановился и сказал:
– Подождите меня…
Он пошел обратно в магазин, быстро вернулся, держа руки за спиной. И, подходя к нам, протянул дочери куклу (душа его просто не выдержала, он не смог устоять перед ее «горем»).
Реакция дочери меня просто поразила. Она изумленно протянула руки к кукле и с выражением тихого ужаса прошептала:
– Украл?!
Я так убедила свою дочь в нашем бедственном положении, что кража куклы была единственным логичным объяснением ее появления! Так хорошо я внушила ей невозможность этой покупки.
Через несколько лет, когда она уже подросла и почти не играла в куклы, в моду вошли куклы Барби. И ситуация повторилась. Я могла купить ей эту куклу, точно могла. У меня были свободные деньги, на которые я могла ей купить десяток этих Барби. Но я не купила ей куклу.
Я стала говорить сухо и рационально, что она уже большая девочка, что ей уже поздно играть в куклы. Я говорила, как робот. Мне в голову не приходила простая мысль, что кукла ей нужна не потому, что она маленькая девочка, а потому что сама кукла в ее представлении необыкновенная! Что столько зависти в глазах моего ребенка, когда она смотрит на счастливых обладательниц Барби! Что ее ценность так могла бы повыситься в собственных глазах и глазах подружек, у которых уже была такая кукла! Если бы я только увидела – сколько радости и удовольствия стоит за обладанием такой красавицей в парчовом платье, я бы поняла, как нужно было купить эту куклу! Но я ничего этого не видела и не хотела видеть. Для меня это была совершенно нефункциональная покупка.
И я не купила ей куклу и внесла тем самым ограничения и в ее желания, и в ее представления о возможностях и необходимости покупок для радости.
И как часто я потом встречала, наблюдала в жизни, как взрослые люди ограничивают, «обрубают» желания детей, формируя в них всю систему ограничивающих негативных представлений о деньгах.
И часто на тренинге, когда кто-то из участников говорит: «Ой, я давно уже освободился от этих стереотипов, я давно не живу в таких убеждениях, давно уже так не думаю и не делаю…» – я спрашиваю: