Деньги в банке
Шрифт:
Это было сказано неодобрительно, что естественно для женщины строгих правил. В самых диких уголках Африки никто не врывался в ее палатку раньше положенного часа. Самый неотесанный леопард постеснялся бы заглянуть к ней до отбоя.
— Надо пойти и посмотреть, — сказала она. — Держитесь за мной, Юстэс.
— Хорошо, Кларисса.
— Какая досада, — сказала миссис Корк. — Можно было рассчитывать, что в сельской усадьбе мы от такого избавлены.
Нахмурив лоб, она двинулась по коридору во главе небольшой процессии. Может статься, думала она, что придется задержать обед на полчаса. Миссис Корк любила принимать пищу вовремя.
Если он не совсем тупица, то наверняка заподозрил, что вечер пошел наперекосяк, но еще не знает, какие темные силы выпустил на свободу. Несмотря на здоровый азарт, она искренне желала, чтобы несчастный успел сбежать, хотя и понимала, что в таком случае их всех ждет обидное разочарование.
Однако Шимп не сбежал. Он по-прежнему сидел в шкафу, как долгоносик в морской галете. Даже если вы любите прятаться в шкафах, у этого занятия есть один недостаток: раз забравшись внутрь, вы не можете оценить, что происходит снаружи. Когда он чихнул, а дверца не открылась, и вскоре наступила полная тишина, Шимп пришел к утешительному заключению, что забрался в спальню к глухому. В противном случае тот непременно услышал бы его «ап-чхи», а Шимп не мог вообразить человека настолько нелюбопытного, чтобы не поинтересоваться источником непонятного звука. Напрашивалась мысль, что владелец комнаты продолжает одеваться и вскоре, закончив туалет, спустится к обеду. Оставалось лишь терпеливо ждать, пока прозвенит гонг. Чтобы скоротать время, Шимп стал думать.
Размышления его были невеселы. Как человек разумный, он заключил, что рассказ мистера Моллоя имел единственной целью заманить его, Шимпа, в ловушку. Лорд Аффенхем был явно предупрежден. Вскоре Шимп представлял себе весь механизм замысла так ясно, как если бы присутствовал на семейном совете четы Моллой. Сказать, что он горел негодованием, значит не сказать ничего.
Шимп Твист не возражал против маленького дружеского обмана. Когда речь идет о крупной сумме, каждая сторона борется за свои интересы. Однако поставить человека лицом к лицу с таким чудищем, как лорд Аффенхем — это уже непростительная подлость.
Обида Шимпа была направлена главным образом на Долли. Он не сомневался, что весь этот дьявольский план родился в ее мозгу. Шимп, как никто, уважал способность Мыльного продать пустые нефтяные акции самому несговорчивому клиенту, но до такого, чувствовал он, Мыльный не додумался бы и за миллион лет. Каждая деталь плана выдавала женскую руку, и Шимп, и без того небольшой поклонник прекрасного пола, сделал еще один шаг к полному женоненавистничеству.
Он неучтиво думал о том, каким раем был бы мир без женщин, и надеялся, что ему никогда больше не придется говорить ни с одной из них, разве что с официанткой в баре, когда эти сладкие мечтания оборвались так резко, что он от неожиданности стукнулся головой о крюк.
— Выходи! — приказал голос. Несмотря на басовитые раскаты Шимп сразу понял, что голос этот принадлежит женщине.
Глава девятнадцатая
Наступившую тишину нарушал лишь стук, с которым колотилось сердце мистера Трампера. Уподобиться мотоциклетному мотору его
Только сейчас он видел все ее великолепие. Вообразите Дездемону, которая не просто слушает о подвигах Отелло, но своими глазами видит его схватку с человеком, у которого голова растет из груди. Мистер Трампер восхищался отважной хозяйкою Шипли-холла и с замиранием сердца ждал, что ответит скрытый в шкафу воришка.
Ждать пришлось долго. Шимп Твист был человек (хотя многие его знакомые сказали бы, что это еще надо доказывать), а людям свойственно надеяться до последнего. Оставалась ничтожная вероятность, что эти слова адресованы не ему. Собаки, напоминал он себе, иногда заходят в комнаты, и женщины их гоняют. Он сидел в шкафу, затаив дыхание.
У миссис Корк не было его выдержки. Натура деятельная, она ненавидела проволочки, поэтому подняла пистолет и указала дулом на дверцу.
— Эй, в шкафу, — сказала она. — Я — миссис Корк, хозяйка этого дома. Если не выйдете в три секунды, я начну стрелять.
Это было сказано вполне официально, без всякого выражения; впрочем, некоторая натянутость в таких случаях неизбежна. Шимпу было довольно и того, что она вполне ясно и недвусмысленно сообщила, что ждет от него немедленных действий. Не каждый сумеет выскочить из шкафа за три секунды, но Шимп уложился в две с четвертью. Он, словно молоко, выплеснулся на пол, и миссис Корк сурово уставилась на него.
— Так-то лучше, — сказала она. — Ну-с, что все это значит?
Когда она обращала тот же вопрос — на туземном диалекте, конечно — к спрятавшимся в палатке каннибалам, те обычно теряли дар речи и не знали, куда деться от смущения. Однако Шимп Твист за свою жизнь побывал во множестве переделок, и его не так просто было смутить. За короткое время, данное ему на раздумье, он уже сообразил, как выкрутиться на этот раз.
— Рад познакомиться, миссис Корк, — с непринужденной учтивостью произнес он. — Надеюсь, я не напугал вас и ваших друзей.
Уличенным воришкам не пристала такая развязность. Миссис Корк осадила его взглядом и уже собиралась ответить со всей силой чувства, когда Шимп заговорил снова.
— Мне следовало заранее известить вас о своем появлении, — сказал он, — но я хотел прежде повидаться с тем господином.
— Со мной? — удивился мистер Трампер.
— Нет, сэр, — продолжал Шимп все с той же странной учтивостью. — С господином, который выдает себя за меня. Я — Дж. Шерингем Эдер, миссис Корк. Пару дней назад я встретил нашего общего друга, мистера Моллоя, и очень удивился, узнав, что некто называет себя Дж. Шерингемом Эдером и уверяет, будто купил у меня дело. Естественно, я сказал себе «Э-ге-гей».
Мистеру Трамперу подумалось, что столь странная весть и впрямь могла вызвать этот охотничий возглас. В нем Шимп нашел доверчивого и некритичного слушателя.
— Кто этот человек и что он затеял, мне неизвестно, — продолжал Шимп. — По словам мистера Моллоя, его пригласила мисс Бенедик, которую вы отправили ко мне в контору. С ней я тоже хотел бы поговорить.
— Вот она, — сказал мистер Трампер, с готовностью указывая на Энн, в которой внимательный наблюдатель различил бы признаки некоторого волнения. — Мисс Бенедик, мистер Эдер.