Дэнилидиса - непутёвый герой
Шрифт:
Прямо за спиной послышался тяжелый топот и чье-то жаркое дыхание. Кто-то схватил меня за плечо. Я был весь словно пружина - резко развернулся и засадил с правой тому в лицо. Им оказался Лангедок.
Граф явно не ожидал такого теплого приема и потому, брызгая кровью из разбитого носа, он тихо ахнул и тут же отпустил меня, заваливаясь на спину. Но сразу же пружинно поднялся и, утирая кровь, твердо посмотрел мне в глаза, внимательно следя за мной и предугадывая мои движения.
За его спиной в нашу сторону торопилось
– Суки!
– Зло заорал я.
– Ну! Кто первый? Ну же!
Я со всей остервенелостью рванул меч из ножен, не чувствуя его тяжести. Преследователи замедлили шаг, беря меня в полукольцо, осторожно приближаясь и оставаясь на чеку.
Я судорожно поворачивался то к одному, то к другому, угрожающе взмахивая мечом, отгоняя наиболее ретивых или неосторожных.
– Стойте!
– Властно крикнул Лангедок, растопырив в стороны руки, как бы возводя стену между нападавшими и мной, отсекая их, оставляя за чертой по эту сторону лишь нас двоих.
– Стойте! Он мой!
Озлобленные, с перекошенными мордами воины с негодованием обернулись на не пойми кого, кто решил тут еще командовать.
– Всем стоять!
– Прикрикнул из задних рядов Гириос.
– Пусть они разберутся между собой! Никто не вмешивается!
– Повысил он голос.
Воины опустили мечи и отступили, недовольно ворча, оставляя нас с Лангедоком один на один.
Ну что ж, твою мать, благородие! Давай разберемся сейчас, не дожидаясь никакого там особого дня!
– так кричало во мне всё. Снаружи я не проронил ни слова, лишь до хруста в костяшках сжав, мгновенно ставшую мокрой от пота рукоять меча.
Воины отодвинулись еще дальше и обступили нас широким кольцом, выполняя роль ограждения арены на грунтовой площадке внутреннего двора Управы Гарнизона.
Лангедок начал медленно обходить меня слева, не отрывая своего тяжелого взгляда от моих глаз. Я также медленно стал двигаться вправо, держа меч острием к противнику. Меч графа покоился на поясе в ножнах.
Где-то на заднем плане сознания я понимал, что шансов у меня немного, но я был в таком состоянии, что плевать мне было на все расчеты и выкладки. Сам черт не брат.
В голове ярился огненный смерч, но он не мешал мне следить за противником и пытаться по мере возможностей предугадать его действия. Хотя куда уж мне там...
Было видно, что Лангедок не собирается нападать, он явно выжидал. Ждал моей атаки. И я атаковал.
Я сделал порывистый шаг вперед и, почти без размаха, рубанул наискось сверху слева. Граф спокойно ушел с линии атаки, грациозно заходя мне за спину. Я по наитию развернулся вокруг собственной оси, через правое плечо, одновременно нанося горизонтальный наотмашь удар мечом.
По с равнению с Лангедоком я двигался довольно неуклюже - без той смертоносно-мягкой грациозности. И потому он лишь присел, пропуская свистящую сталь клинка над головой, и когда, влекомый силой инерции, я раскрылся, он просто резко выпрямился и ткнул меня кулаком в грудь.
Со стороны это выглядел, как тычок без замаха, однако мне показалось, что я попал под осадный таран. Боль пронзила грудную клетку и меня отбросило на несколько шагов назад. Я грохнулся навзничь в сухую пыль. Первое мгновение было больно сделать даже вдох.
Я мгновенно скрючился, подбирая под себя колени, выхаркивая эту саднящую боль, стараясь кашлем пробить в легкие дорогу воздуху. Моя правая рука нелепо изогнутая валялась плетью в пыли, всё еще сжимая меч.
Лангедок медленно подошел, всё также тяжело и пронзительно глядя мне в лицо. Оторвав на миг от земли голову, я поймал этот взгляд. Я прочитал в нем спокойную предрешенность, он читал все мои ходы. И он видел поверженного неуклюжего меня, не способного ни на какие сюрпризы.
И это я тоже успел прочитать в его взгляде.
Ну что ж, будь уверен, граф. Твоя уверенность играет мне на руку. Как раз на ту самую правую руку, безвольно и нелепо вывернуто валяющуюся в белой пыли....
Он подошел еще ближе. Я сделал вид, что зашелся в новом приступе давящего кашля и склонил голову до самой земли, чтобы не было видно моих глаз, чтобы ничего нельзя было прочесть в моем взгляде.
Я считал шаги... Или бешенный стук сердца... Или всё вместе. Я не знал тогда, на что я ориентируюсь. Я по обыкновению действовал по наитию.
Когда мне показалось, что пора, я выпростал вперед и вверх руку с клинком.
Граф явно не ожидал этого. Он успел отпрянуть в последний момент и я видел его широко распахнутые удивленные глаза. В них не было уже той надменной уверенности, в них не было того холодного расчета....
И как в замедленном кино, кадр за кадром, я наблюдал за тем, как кончик моего клинка вспарывает ткань одежды и кожу под ней, и как мелкие капельки крови маленьким фонтанчиком взмывают по дуге вверх и опадают в пыль двора.
Лангедок автоматически сделал еще полшага назад, глядя на меня уже с примесью уважения. Рана была пустяковой, не стоящей забот настоящего воина и потому никто особо не обратил на нее внимания.
Зато мне это событие придало сил. Я тут же подскочил, не обращая внимания на боль в хрипящих легких, держа меч обеими руками. У меня даже хватило наглости ухмыльнуться в лицо графу. Мол, ну что, парень? Продолжим?
Лангедок был невозмутим, он спокойно смотрел на меня, и ни одна черточка не дернулась на его каменном лице. Он также невозмутимо и спокойно потянул из ножен меч.