Денис Котик и орден бледных витязей
Шрифт:
– А мы тем временем отправимся в Подводное царство, – сказал Денис, который мысленно уже принял решение. – Потому что если мы будем ждать, пока Твердислав и его команда управятся, нас точно настигнут оттаявшие бледные витязи...
– А ведь мы за ними вовсе даже не соскучились, – заметил шошарр.
Они бы еще долго вели подобные разговоры, но Лесю, а за ней кобылок и Максима сморил сон. Тогда Игогоний и Денис сказали друг другу "спокойной ночи" и тоже улеглись на сухую, чистую солому. До рассвета оставалась всего пара часов...
ИСТОРИЯ
Игогоний и его жены разбудили ребят и любезно проводили их, сонных до одури, к Русалочьему озеру.
Вода в нем была прозрачной и имела странный сине-голубой цвет со сталистым отблеском, совершенно несвойственный пресным водоемам средней полосы.
Впрочем, Денис уже давно заметил: в Архипелаге все не так, как в Закрытке. А на Мокреце – все даже странней, чем в обычно в Архипелаге. С какой стати полагать, что на озера это правило не распространяется?
Небо было закрыто брюхатыми дождевыми тучами, а над озером стоял холодный, густой туман – непроглядный и тяжелый.
Туман неспешно клубился в воздухе, меняя формы и очертания, обволакивая то тот, то этот участок берега непроницаемой завесой – именно из-за него невозможно было разглядеть деревянного мостика, о котором говорил Игогоний.
Ребята принялись опасливо озираться по сторонам. Но, видимо, благодаря какому-то колдовству, сконцентрировать внимание на чем-либо, кроме метаморфоз стихии, было совершенно невозможно. Тем более что прямо на глазах у ребят стена тумана, которая опиралась на воду, вдруг превратилась в гору, а спустя минуту распалась на несколько островов, которые стали стадом взрослых бегемотов. Бегемоты выстроились в цепь, похожую на горную гряду, а гряда эта, мягко шлепнувшись на волны, неспешно поплыла к берегу.
– Ой, – тихо сказал Тиша и зажмурился.
В какой-то момент ребятам вдруг показалось, что с минуты на минуту из волшебного тумана появится нечто совершенно невообразимое – шотландское чудовище Несси, голливудское чудовище Годзилла или закованный в броню крейсер с командой недобитых фашистов на борту...
Тихий плеск воды о черные, яйцевидные камни, которые устилали берега Русалочьего озера, словно бы специально служил для того, чтобы укреплять ребят в их мрачных ожиданиях.
Шошарр, как обычно, начал нервничать первым.
– А что, земляне, может, ну его в болото, этот Туннель Тысячи Капель? Вернемся себе к кораблю, к Твердиславу Зуболомичу. А вдруг Фру-Фру что-то напутала и они все уже починили?
– Как же, починили они тебе, держи карман шире, – проворчал Максим. – Или ты не видел, какие у Твердислава охотники корабли починять в матросах ходят? Настоящие умельцы! Золотые руки! Сарая соломой покрыть не могут!
– Ну мало ли, – пожал плечами шошарр. – Ведь, как говорите вы, люди, всегда есть надежда на чудо! Но главное, на корабле наверняка сыскалась бы пара свежих фухтелей и завалящий пакетик с чипсами...
– Еще не хватало подвергать себя опасности из-за каких-то чипсов, желудок ты ушастый! –
– Не-а, не забыл, – шошарр опустил хобот до самой земли, что, как успел уяснить Денис, означало крайнюю степень душевного смятения. – Просто я тут подумал... Эти лошади – такие умные... Особенно Игогоний...
– Ну умные, и что? – осведомилась Леся.
– И то. Лошади умные, а озера этого, Русалочьего, боятся... Это наводит на всякие мысли, – пояснил шошарр. – Вот если бы лошади были глупые и боялись озера... Тогда бы можно было подумать – мы же умнее и поэтому чего нам бояться? А так... Ведь, наверное, не зря умные лошади боятся. Тут, наверное, не только русалки водятся... – шошарр поежился. – И умные лошади это знают. А потому боятся.
– Нечего тут панику разводить! – прервал его Денис.
– Это не паника... Это рассуждения, – шошарр виновато шаркнул лапкой.
– Если это не паника, а рассуждения, тогда я тебе предлагаю еще одно рассуждение! – вклинился в разговор Максим. – Вот скажи мне, Тиша – Леся, по-твоему, умная?
Шошарр оценивающе посмотрел на Лесю, которая растерянно теребила край своей теплой куртки, основательно измазанной озерной тиной. С минуту он думал, почесывая хоботом между ушами, и заявил:
– Я думаю, Леся умная. Она в растениях разбирается, языки разные знает, на меня никогда не кричит. Не то что вы...
– Хорошо. Значит, Леся умная, – резюмировал Максим. – Так вот, Леся, хоть и умная, а пауков боится!
– Ну и что? – не понял шошарр.
– А чего их бояться, спрашивается, пауков-то?
– Ну... они же ядовитые!
– Ядовитые пауки ни в нашем городе в Закрытке, ни здесь, в Архипелаге, не водятся.
– А как же те вонючие гады, которые нас на болоте слопать хотели? – хитро улыбнулся Тиша.
Максим замешкался, но лишь на секунду.
– То были не пауки, а какие-то... мегапауки! Ложные пауки, сделанные колдовским путем. Мутанты, в общем... Таких нет нигде, кроме как здесь. Да и здесь-то, спасибо Хитроцельсу, все они передохли. А Леся пауков все равно боится! И раньше боялась, до того, как нас сюда занесло. Правда, Леся?
– Ну... боюсь немножечко, – смущенно отвечала Леся. – Хоть и знаю, что не ядовитые, а все равно боюсь!
– Вот видишь! Боится! А они ведь даже не кусаются! И крохотные они совсем! Не то, что разные там тропические пауки-птицеяды! – продолжал Максим. – Какой отсюда вывод?
– Ну, какой-какой... – неуверенно протянул Тиша и, подняв свои ясные розовые глаза на Максима, выпалил: – Наверное, вывод такой, что Леся не очень-то умная?!
– Нет, вывод неправильный! – Максим по-учительски уставил палец в небо. – Правильный вывод такой: ум отдельно, а страх – отдельно! Это совершенно разные качества! Человек может быть и трусливым, и умным одновременно!
– Ну и что?
– Вот что: лошади хоть и умные, а трусливые. Я уже заметил, большинство крылатых лошадей – именно такие.