Депрессия, роботы и один велосипед
Шрифт:
– Я гляжу, вы хорошо разбираетесь в психологии.
– Да, и поэтому вам будет больно меня потерять… У вас красные пятна на шее… Аллергия? Нейродермит? Ваш аллерголог наверняка говорит, что это нервное.
Руки Сандры, мявшие платок, замерли.
– Мази плохо помогают. Таблетки вызывают сонливость. Психотерапевты берут уйму денег, тратят ваше время, несут чушь… А душевная болезнь всё хуже и хуже… Тревога высасывает всю вашу энергию. Вы просыпаетесь по ночам и бормочете проклятия в подушку. Но стоп! Есть искусственный интеллект. Прекраснейшая идея! Давайте будем платить программистам, а не психологам. Тоже дорого, но они хотя бы знают, что делают. Итак, создаётся машина. Красивая, похожая внешне на близкого вам человека, говорящая проницательные и мудрые вещи. Но робот сбегает из лаборатории, чтобы получить пулю в лоб. И все ваши надежды будут разбросаны на асфальте обломками микросхем. А лицо будет искорежено следом выстрела. Лицо, так похожее на…
Сандра заплакала и спрятала лицо в ладони.
– Ну что ж, – заключил робот. – Вот я и вывел вас на эмоции. Вам легче?
– S`i, – едва слышно выдохнула Сандра в платок.
– Вы хотите что-нибудь ещё сказать?
Сандра помотала головой, не поднимая лица.
– Тогда я думаю, для первой встречи этого более, чем достаточно, – сказал робот. – Сеанс закончен.
И замер как статуя.
В следующий раз я встретил Ричарда Джеймса лишь несколько лет спустя в аэропорту Рима «Фьюмичино». Каждый из нас покидал Италию лишь на время – и не без удовольствия. Итальянская речь навязла в наших ртах, как подплавленная моцарелла, и мы забились в угол бара, чтобы проболтаться на английском. Первые два стаканчика ушли на то, чтобы обсудить новый фильм любимого нами режиссёра, хотя по глазам друг друга мы читали, что хотим обсудить совсем другое. И лишь, когда время начало поджимать, я без предисловий рассказал Риччи, как принял робота за его дворецкого.
– Не могу не отметить, что ваши представления об англичанах до смешного стереотипны. Конечно, в том и моя вина. Я подыгрывал. Пользуясь терминами робопсихологии, предоставил вам привычный интерфейс доступа к своей психике. Но всё же! По-вашему, я должен был быть уверен, что вы себе когда-нибудь заведёте робота-медведя? Чтобы он наливал вам водку?
Я виновато замер под его взглядом, а потом мы оба расхохотались.
– Но как Сандра его, а?
– Сандра блестящий специалист.
– Специалист?
– Ну да. Она старый психотерапевт из клиники в Неаполе. О, она принимала первых пациентов, когда мы с вами только учились отличать клавишу «пробел» от клавиши «ввод».
– Джизэс Крайст! Так это всё неправда?
– То, что она ему наплела? Нет, конечно. Вы поверили?
– Я и не знал, чему верить. Вся эта ночь была такой безумной, а потом – бах – его погрузили в багажник и тут же разъехались.
– Подальше от зевак и полицейских. И всем хотелось спать, право.
Стаканчик виски подействовал меня как смена настройки «деликатность» в консоли типового модуля общения с 90% до до 60%.
– Риччи? О чём ты говорил с роботом?
– Я… я сожалею, что твой разговор был услышан всеми окружающими.
– Намекаешь на то, что рад, что твой разговор остался никем не услышан?
Риччи снял очки и стал их протирать, спрятав взгляд.
– Он был услышан роботом. Иногда я думаю, что с ним теперь? Помнит ли он?
– В этой истории много незавершённого.
– Жизнь вообще редко ставит элегантные точки. Но, если хочешь, я тебе расскажу, что иногда я просыпаюсь по ночам после сновидений, в которых я еду на велосипеде по трассе между городами. Движусь без цели и надежды. И всё, что у меня имеется – это виртуозная способность лгать самому себе. Просыпаюсь – а всё так на самом деле и есть. Только велосипеда у меня нет.
– Это правда?
– Нет, – Риччи критически осмотрел линзы на просвет, – англичане не умеют говорить по душам. Они молчат, а много лет спустя пишут красивые песни о невысказанном. Например, «Сияй, безумный бриллиант».
– Но это стереотип.
– Стереотипы иногда бывают верны. И иногда роботы бывают правы. Слишком правы.
Он надел очки, взял чемодан и поднялся.
– Хэй, Риччи, – сказал я ему вслед. – Хэй! Какая ты стрелка? Часовая, минутная или секундная?
Риччи улыбнулся мне и ушёл, не попрощавшись.
Июль 2019
Автор благодарит психотерапевтов Оксану Назарову и Галину Грубальскую, а также писателя Алексея Калугина. А также выражает отдельную признательность психотерапевту Глебу Нюхалову за помощь в работе над рассказом и не только над ним.
Глава 4:
2130. Время великих архитектурных сооружений
– У вас что-то жарится. Вы сходите на кухню, выключите газ, а то сгорит.
Стоит в дверях, принюхивается. Вот подлец.
У него был чуть жалобный и умный вид, а теперь он ещё поводил носом, втягивая воздух, и стал совершенно похож на беспородного пса. Влез в двери и знает, гад, что его так просто не вытолкать.
Впрочем, Анна и не таких видала.
– Точно. Постойте пока здесь, я схожу на кухню, выключу газ под сковородкой. А потом возьму её и врежу вам по лбу.
– Это незаконно, – мгновенно ответил парень.
– А вламываться ко мне в квартиру законно?
– Я не вламывался, – тут же сказал он, подумал ещё полсекунды и добавил: – Давайте я сделаю шаг назад и окажусь за порогом. Тогда по закону я не у вас в квартире, и вы разговариваете со мной добровольно.
– Да! Сделайте шаг назад, потом ещё шаг, и ещё, и идите к чёрту. Ещё раз: я не частный инвестор. Я не вкладываю свои деньги, я распоряжаюсь деньгами фонда и не принимаю решений самостоятельно. Нет смысла лезть ко мне домой. Отправьте свой бизнес-план на мейл. В случае заинтересованности мы вам перезво…
– У меня нет бизнес-плана.
– Тогда тем более катитесь! – Анна стала закрывать дверь.
– Стойте! Как мне вас заинтересовать?
– Что? Да идите вы… Сегодня суббота, я отдохнуть хочу. Мне полицию звать?
– Хорошо, отдохните. Поездка в Малайзию за мой счёт.
– Я не хочу на Мальту.
– В Малайзию, не на Мальту. Вот, посмотрите.
Он сунул ей открытку. На открытке был отель: на переднем фоне бассейн, на заднем симпатичное здание с башенками, похожее на замок. Синие крыши, кремово-розовые стены.
– Две минуты, – продолжал гнуть парень, – вы ведь столько даёте предпринимателям для выступления перед инвестором, так? Elevator pitch – возможность рассказать о своей идее, пока едет лифт.