Деревенская история
Шрифт:
– В каком, ик, состоянии? Я себя довольно-таки хорошо чувствую.
– В пьяном состоянии! – пояснил Ионов.
– Так мы-то выпили всего чуть-чуть, так, за приезд и новоселье, – заступилась на подругу Нина Михайловна.
– Это вы собаке моей рассказывать будете и участковому, если он, не дай бог, узнает. А пьяный за рулём – преступник.
Побелкина вмиг покраснела и, потупив взгляд, вышла из машины, уступив место Виктору Ивановичу. Ионов втиснулся в автомобиль, отодвинул немного назад сиденье, завёл мотор и аккуратно сдал назад.
– Я к вашему дому подгоню, – пояснил он.
– А мы? – спросила Штольц, намереваясь вместе с подругой сесть в машину.
– А вы пешком пройдётесь, уроком вам будет, – ответил Ионов и медленно поехал к дому женщин.
– Какой мужчина! – восхищённо произнесла Нина Михайловна, глядя на удаляющуюся машину.
– Ик, – согласилась с ней подруга.
Они медленно пошли к своему дому, спотыкаясь и держась друг за друга. Погода после дождя была прекрасная: комфортная температура, свежесть уходящего дня, квакающие лягушки на реке. Побелкина шла и икала через равные промежутки времени. Нина Михайловна периодически пыталась освободиться от налипшей на обувь грязи. Возле дома их встретил дед Витя и протянул ключи от машины Побелкиной.
– Спасибо вам, ик, – беря ключи, произнесла учитель. – Признаться, мне очень, ик, стыдно.
– Стыдно, когда видно, а у нас всё прикрыто, – сказала Нина Михайловна и громко засмеялась.
– Вы её извините, ик, стресс, – попыталась оправдать подругу Ирина Николаевна.
– Да ерунда, – махнул Виктор Иванович рукой и отправился к себе домой.
Тузик лежал в будке, высунув передние лапы и голову наружу, и задумчиво смотрел на луну. Мимо, громко жужжа, пролетело какое-то насекомое. Собака резко повернула голову, щёлкнула пастью, пытаясь поймать нахала, нарушившего её покой, но поймала лишь пустоту. Вот и прошёл ещё один день его собачьей жизни. День как день, ничего особенного, не лучше и не хуже, чем все предыдущие. Но вот авария Тузика, конечно, напугала. Просидев для верности пару часов в будке, псу к вечеру всё-таки пришлось выйти наружу, так как приходил Николай Степанович, и нужно было обязательно высказать своё недовольство по этому поводу в виде лая. Берестов долго охал, рассматривая повреждённый забор, о чём-то недолго поговорил с дедом Витей и, стрельнув у него папиросу, ушёл.
Мимо, жужжа, снова пролетел неизвестный. На этот раз пёс его проигнорировал. В окнах хозяина мелькали неяркие вспышки света. «Телевизор смотрит», – подумал про себя Тузик. Пёс положил морду на вытянутые передние лапы, широко зевнул, закрыл глаза и уснул.
Глава третья
Адвокат
Иван Семёнович Хитров, высокий крупный мужчина сорока пяти лет с солидным животом, стоял на мостике и деловито смотрел вдаль, на противоположный берег реки. Лицо его было крупным, мясистым, нос картошкой, глаза маленькие, хитрые. На затылке, среди аккуратной стрижки волос, начала зарождаться лысина, которая беззастенчиво была подставлена утреннему солнцу. Сладко потянувшись, Хитров развязал пояс, затем сбросил с себя шёлковый халат и, перекрестившись, прыгнул в воду. Вода возле мостика всколыхнулась, миллиарды брызг разлетелись во все стороны, где-то вдали залаяла собака.
Иван Семёнович был очень солидный столичный адвокат. Пару лет назад он купил в деревне домик, который на тот момент представлял собой ветхое жилище. Всего за год это строение превратилось в небольшой дворец с высоким каменным забором, статуями во дворе и небольшим фонтанчиком. Хитров старался периодически выбираться в Смородиновку и делал это практически каждые выходные. А летом среди плотного рабочего графика выделял недельку-другую и отдыхал тут душой и телом. Но больше, конечно, телом, так как в адвокатской среде меж его коллег ходил слух, что души-то у Ивана Семёновича как раз и нет.
Наплававшись, Хитров неуклюже взобрался на мостик, тяжело дыша вытер своё тело большим хлопковым полотенцем и надел халат. Затем сел на небольшой раскладной стульчик со спинкой. Тот жалобно затрещал под адвокатом. По правую руку от стульчика, стоял небольшой хрустальный графинчик с коньяком, бокал и маленькое блюдце, с нарезанным дольками лимоном. Иван Семёнович взял в руки графин, налил в бокал спиртное, посмотрел, как солнечные лучи играют в напитке, поднёс к носу, вдохнул аромат и затем залпом выпил. Он закусил долькой лимона, затем скрестил руки на животе и принялся наслаждаться новым днём.
– Доброго утречка, Иван Семёнович! – раздалось из-за спины адвоката.
Хитров повернул голову, но угла обзора не хватило, чтобы увидеть говорящего. Пришлось довернуть и туловище. Это был Берестов, как всегда жизнерадостный и в своей неизменной телогрейке.
– Доброе, Степаныч, – ответил адвокат.
– Какое чудесное утро, не правда ли? – произнёс Берестов, шумно вдохнув ноздрями воздух.
– Верно говоришь, – ответил Хитров, отвернувшись.
– А знаете, что вчера произошло? – задал вопрос Николай Степанович, подойдя поближе.
– Что? – нехотя спросил адвокат.
– К нам же вчера жильцы новые приехали.
– Кто?
– Две барышни.
– Барышни, говоришь? – сказал Иван Семёнович и взял в руку графин. – И что за барышни, красивые?
– Обычные, вам такие не интересны будут.
Хитров наполнил бокал и не спеша выпил. Берестов, переминаясь с ноги на ногу, продолжил:
– А знаете, что они учудили?
– И что же? – спросил Хитров, закусывая лимоном.
– Да форменное безобразие, Иван Семёнович. Напились, а потом сели за руль и протаранили забор Виктору Ивановичу.
– Деду Вите, что ли?
– Ну да.
– Дела, – протяжно произнёс Иван Семёнович, прикрыв глаза и откинувшись на спинку стула.
Берестов постоял немного, подбирая слова, а затем выдал: – Может, вы поможете чем, Иван Семёнович?
– Чем? – спросил Хитров, резко открыв глаза.
– Ну как же, вы адвокат знатный, про вас такое говорят…
– Какое такое?
– Исключительно положительное.
– Ну-ну.
– Так вот, – продолжил Берестов, – Виктор Иванович у нас душа добрая, махнул рукой на забор, дескать, сам починю. А я вот что подумал: нельзя ли как-нибудь помочь соседу, взыскать, так сказать, компенсацию за ущерб с этих гонщиц?
– Да можно и взыскать, – лениво ответил Иван Семёнович. – Езда в пьяном виде – раз, порча чужого имущества – два. Машина их где?
– Так возле их дома.
– Оставление места ДТП – это три. Дело-то перспективное. Только вот есть одно «но».
– Какое же?
– Я же ведь на отдыхе. И мне это не очень интересно.
– Ну как же, мы же соседи, – просяще сказал Николай Степанович.
Хитров вновь наполнил бокал коньяком, вздохнул и выпил. Затем, взяв дольку лимона в руку, начал говорить: – Ну смотри: если предложить твоим барышням не доводить дело до суда, ведь в случае чего им грозит лишение прав и штрафы, то можно содрать с них приличную сумму. Я могу с ними поговорить, надавить на что нужно.