Деревенская принцесса
Шрифт:
Я умылась, надела джинсы и топ, затянула волосы в тугой конский хвост и вышла из комнаты.
По всему дому разносился приятный аромат оладий, горячих и вкусных даже по одному запаху.
Спустившись по лестнице и глубоко вдохнув и выдохнув так, будто мне предстояло пройти какой-то важный кастинг, я зашла на кухню.
— С добрым утром, — поздоровалась я.
— С добрым, — отозвался Эрик, завтракая и особо не обращая на меня внимания. Он сидел за большим деревянным столом, накрытым красно-белой клетчатой скатертью и расправлялся
Его аккуратно расчёсанные волосы волнами уложились на голове. А чёрная спортивная майка с глубоким вырезом и узкими бретельками позволяла разглядеть округлые формы мышц на руках и чёткую линию груди.
— Ну наконец-то, наша принцесса соизволила почтить нас своим присутствием, — заулыбалась бабушка и поставив напротив Эрика ещё одну тарелку, выложила на неё порцию оладий для меня.
— Ну бабушка, — показательно надулась я. — Никакая я не принцесса.
— Плоха та девушка, которая не стремится ею быть. Давай, нужно плотно позавтракать.
Я села за стол и из стопки горячих оладий отложила на край все, кроме двух штук. Эрик удивлённо посмотрел сначала на меня, потом на тарелку, и в итоге снова на меня.
— Мне много есть нельзя, — сразу всё пояснила я. — Иначе карьеры мне не видать.
— И что, я зря, что ли, готовила? — расстроилась бабушка, всплеснув руками.
— Ну почему же? — быстро попыталась я исправить всю ситуацию. — Эрик поможет. Такому сильному парню нужно много сил.
Брюнет никак не стал реагировать на мою реплику, переключив всё своё внимание на завтрак. Но красный румянец, проявившийся тут же на его щеках, был заметен невооружённым взглядом.
Я попыталась сделать вид, что ничего не увидела. И с каких это пор я начала так откровенно заигрывать с Эриком, тем более при бабушке?
— Ты что это удумала? Осиную талию себе сделать? — выпекая новую порцию мучного лакомства, спросила бабушка. — Пока молода, можно есть всё что хочешь. А придёт время, когда захочешь, а нельзя будет уже. С возрастом следить за фигурой всё труднее. Уж я-то знаю, поверь моему жизненному опыту.
Бабушка вздохнула после этих слов, а я приготовилась завтракать.
По центру стола, между мной и Эриком стояла открытая банка с клубничным вареньем. Я протянула руку, чтобы её взять, но именно в этот момент за ней потянулся и парень. Всё это произошло так быстро и одновременно, что наши пальцы на мгновение соприкоснулись, мы встретились взглядами… и, почувствовав друг друга, как ударившиеся током, тут же одёрнули руки и потупили взор.
Всё, как в дешёвом романтическом фильме: прикосновение, взгляд, отвод глаз.
От наших движений банка слегка подпрыгнув, цокнула и пошатнулась, но осталась на месте. К счастью, варенье не пролилось.
Бабушка на эти звуки никак не отреагировала и даже не повернулась. Наоборот, она словно вообще отсутствовала, стараясь быть как можно более незаметной.
Но мне всё равно стало как-то не по
Но отчего же мы так странно поступили? Ведь могли же сделать вид, что ничего не произошло. В крайнем случае, улыбнуться и уступить друг другу, чтобы это выглядело вежливо.
Но нет, мы повели себя гораздо хуже — как влюблённая парочка, внезапно застуканная за страстным и неумелым поцелуем и отпрянувшая сразу, как только зашёл «третий лишний».
Искра любви. Ну вот, только её мне и не хватало для полного счастья.
Глаза… Какие же красивые у него глаза! Такие, каких я никогда в жизни не видела. Светло-светло серые, с толстой тёмной радужкой по краю. И хоть я взглянула в их бездну всего лишь на миг, они продолжали чётко изображаться в моей памяти так, будто я продолжала смотреть в них до сих пор, не отрываясь.
На руке запечатлелись ощущения от прикосновения Эрика и некоторое мгновение они продолжали держаться. Такие тёплые пальцы, большие, мягкие…
Брюнет немного замялся, но вскоре молча продолжил есть. Правда, намного быстрее, чем прежде. А я как ненормальная стала пялиться на него, забыв про то, что мне минуту назад нужно было варенье…
Да какое теперь варенье? Не до сладкого сейчас, есть кое-что поважнее! Точнее, кое-кто…
Эрик не пользовался вилкой, а ел руками. Но как же это было привлекательно! Грубо, по-мужски… В одной руке — оладьи, в другой — большая чашка с чаем, из которой витиевато поднимался едва заметный ароматный пар. Никаких мягких и плавных движений. Только резкость и суровость, отображающие все типично-мужские повадки.
Да уж, мои знакомые и подруги с ума бы сошли от этой картины, влюбившись по уши, за одну только манеру есть. А уж если добавить такие рельефы тела — точно бы отбоя не было. Ничто так сильно нас не манит, как полная противоположность. Хрупкой девушке — крепкого парня. И пусть некоторые из них скажут что-то вроде «Фу-у-у! Да он выглядит как колхозник, не пользуется парфюмом и не бреется», уж я-то точно знаю, что это будет только показательный выпендрёж. А на деле они с ума сходят по таким парням, хранят под подушкой их с трудом найденные и распечатанные фотографии, а три четверти всех своих мыслей посвящают совместным фантазиям.
Но так как в больших городах настоящих деревенских парней не встретить, приходится местным красавицам выбирать себе пару из тех, кто их окружает. И кого им впаривают с утра до вечера по телевизору и в глянцевых журналах взрослые дяди и тёти — смазливых стройненьких мальчиков, сладких до такой степени, что сахар на зубах хрустит от одного их вида.
— Кира… — отвлёк меня от раздумий голос бабушки.
Я повернулась….
— Что? — не поняла я, всё так же витая где-то в своих мыслях.