Дерево Гуррикапа

Лукин Андрей Юрьевич

– Тоже съедим, - предложил Тырл, облизываясь.

– И тогда мы ничего не узнаем, и мама на нас очень рассердится. Очень-очень рассердится.

Оба Людоеда поёжились и боязливо оглянулись на портрет, висящий над очагом. Ужасная женщина на портрете нахмурилась и засверкала глазами, как будто она уже очень-очень рассердилась. Но, может быть, это всем только показалось.

На портрете была изображена Ганзарра, свирепая мамаша Людоедов и сама заядлая людоедиха. Неизвестный художник постарался

на славу, и Ганзарра на портрете была даже больше похожа на себя, чем в жизни. Тырл и Пырл знали, что она безумно любит своего старшенького, своего первенца Шнорлика, и очень им гордится, потому что он единственный из всех Людоедов обзавёлся серьёзным хозяйством и вышел в люди. Братцы понимали, что мамаша ужасно огорчится, узнав о его гибели, и что она непременно захочет отомстить страшной местью тому, кто его погубил.

– Мы не будем их пока есть, - сказал "мудрый" Пырл.
– Мы отвезём их к мамаше. Уж она-то сумеет выведать у этих крикунов все их тайны. Слышите вы, Жевунчики, что я говорю? Наша мамочка умеет разговаривать по душам с такими как вы. Ба-гар-ра! Вы ей всё выложите: и что знаете и что не знаете. А потом мы вас, извините, скушаем. С чудесным луковым соусом. Наша мамочка превосходно готовит человечину. Можете мне поверить.

У Людоедов от предвкушения тут же потекли слюнки.

– Ба-гар-ра!
– воскликнул Тырл.
– Ты, братец, здорово сообразил! Отвезём их домой и тогда каждому достанется по вкусному мальчишке. И мамаша не будет нас ругать.

– Она очень обрадуется и похвалит нас!
– подхватил Пырл.

– Одно меня огорчает, - пожаловался Тырл.
– Нам всё ещё не удалось отведать человечины. А так хочется! Может быть, завтра?

– Ничего, братец, - сказал Пырл.
– Потерпим ещё одну ночку, нам ведь не привыкать.
– он навис над дровосеками.
– Ладно, мелюзга, так тому и быть. Вы ещё чуть-чуть поживёте-пожуёте. Будет у вас время жирок нагулять. А нам на ужин хватит и того оленя, которого мы убили сегодня в лесу.

Он схватил обоих братьев одной рукой и понёс их во двор. Там он открыл клетку, забросил пленников внутрь и крепко закрыл дверцу на дубовый засов.

– Посидите здесь, Жевуны-крикуны. Вам из этой клетки вовек не выбраться, ба-гар-ра! Мы будем хорошо вас кормить, чтобы вы были повкуснее. Да смотрите, не посъедайте там ненароком друг друга! Ха-ха-ха!

МОЛЧУН

Людоед скрылся в замке и захлопнул за собой дверь.

Братья оказались в полной темноте. Некоторое время они лежали без движения не в силах пошевелиться после пережитого ужаса. Только чудом они не угодили в людоедский котёл. Будь Людоеды чуть-чуть поумнее, сегодняшний день стал бы для маленьких дровосеков последним днём в их жизни.

Атти лежал лицом вниз. Неожиданно он почувствовал, что его кто-то трогает. Чьи-то руки ощупали его, схватили за шиворот и перевернули на спину.

– Трой, это ты меня трогаешь?
– испуганно зашептал Атти.

– У меня руки связаны, - тоже шепотом ответил Трой.
– Я ими даже пошевелить не могу.

– Трой, меня кто-то трогает!
– тоненьким голосом закричал Атти.
– Здесь вокруг чьи-то руки! Они меня перевернули, а теперь развязывают!

– Чего же ты тогда орёшь? Пусть развязывают.

– Страшно, - признался Атти.
– Они развязывают и молчат.

Вскоре неизвестные руки распутали все узлы, и Атти смог двигаться. Он немедленно отполз подальше в угол и затаился там, вглядываясь в темноту. Разглядеть он ничего не мог и оттого боялся ещё сильнее.

Руки тем временем принялись освобождать Троя. Он не кричал, не дёргался и терпеливо ждал. Когда верёвка упала, он подвигал затёкшими руками и сказал в темноту:

– Спасибо.

– Угу, - ответил незнакомый голос. И снова стало тихо.

– Трой, - зашептал Атти.
– Здесь кто-то есть! Я слышу, как он дышит. Доставай скорее свой шарик.

Трой вытащил из кармана светящийся шарик и поднял его над головой. Перед братьями сидел мальчишка примерно их возраста. У него вся одежда была жёлтая: и сапоги, и брюки, и кафтан. Рядом с ним на полу лежала жёлтая шляпа. Мальчишка спокойно смотрел на братьев и молчал.

– Ты кто?
– спросил Трой.

– Молчун, - ответил незнакомец.

– Это мы и сами видим, - проворчал Атти, выбираясь из своего угла. Ему было досадно, что он так глупо испугался самого обычного Молчуна.
– Как тебя зовут?

– Шеприк, - сказал Молчун.

– А меня зовут Трой, - сказал Трой.

– А меня - Атти, - сказал Атти.
– Мы из Деревни Дровосеков. Забрели случайно в замок и решили отдохнуть. Тут нас и сцапали. И теперь братцам-людоедам достанется на обед по брату-жевуну.

– Ха-ха, - сказал Шеприк грустным голосом.

– Ты прав, - вздохнул и Трой.
– Ничего весёлого.

Да, дровосекам было не до смеха. Угодить в плен к Людоедам - совсем недавно такое не могло привидеться им даже в самом страшном сне.

– Давно ты сидишь в клетке?
– спросил Трой.

Шеприк растопырил пальцы обеих рук.

– Десять дней?

Шеприк кивнул.

– Так долго?
– удивился Атти.
– А с тобой был ещё кто-нибудь?