Деревянный венец. Том 1
Шрифт:
— Этот яд как-то еще влияет на тебя? Вызывает что-то еще кроме боли?
Уррий вновь прижал ладони к вискам, то ли задумавшись, то ли надеясь этим боль уменьшить.
— Не знаю, — сказал он наконец. — Все плохо. Все неправильно.
Арон сел на мостовую рядом с ним.
— Я умею лечить людей. Я могу попробовать вылечить тебя.
Уррий прерывисто вздохнул и кивнул.
Арон прижал ладонь ко лбу Уррия. Сперва все, что он ощутил, был жар — очень сильный жар. Кожа Уррия горела. Будь на месте Змея обычный человек,
Арон прикрыл веки — так было легче видеть на ином уровне.
Само тело Уррия тоже оказалось… ненормальным. Неправильным. Из относительно человеческих органов Арон увидел только сердце. То есть три сердца. Но они хотя бы бились и гнали кровь по сосудам, как положено. Еще человеческим был скелет и мышечно-сухожильный каркас. Но остальное выглядело дикой мешаниной крови, плоти, нервов. Некоторых человеческих органов не было вовсе, другие оказались ненормального размера, или, как в случае с сердцами, количества.
— Это не то тело, которые у тебя было, — сказал Арон, отнимая ладонь.
— То тело умерло, а это я создал по его подобию, — объяснил Уррий.
Что ж, вот откуда мешанина. Уррий действительно удовольствовался лишь подобием.
Арон вновь положил руку на лоб Уррия. В этот раз его интересовала только Сила. В случае с человеческим магом Арону не потребовалось бы прикосновения, чтобы увидеть эррэ, но с Уррием было иначе.
Эррэ Уррия оказалось почти сплошным переплетением нитей Силы, во много раз плотнее, чем у человеческих магов. Однако на дикую мешанину внутри тела это не походило. Переплетение нитей Силы выглядело упорядоченным, по-своему гармоничным. Вот только Силе Уррия оказалось мало эррэ, она проникла туда, куда не должна была — в материальное тело. И Сила, проникнувшая в тело, отличалась от той, что осталась в эррэ. Арон чувствовал пропитавшие ее ненависть и безумие.
— Ты сказал, что Сила Вечного ядовита, но все же половина твоей Силы выглядит здоровой.
— Это та Сила, которую я забрал из волны. — Уррий, иногда запинаясь и плотнее прижимая ладони к вискам, рассказал о своей охоте за Силой в море, о своем развоплощении и последующем воплощении, о погоне и о Близнеце, о возвращении сюда, в Первую Колонну, и о встрече с Вечным…
Арон слушал, откладывая в памяти все детали и одновременно пытаясь понять, как тут можно помочь.
— Ты знаешь, почему Сила, которую ты забрал из волны, не несла в себе яд? — спросил он.
Уррий некоторое время помолчал, потом пожал плечами — и тут же поморщился. Должно быть, любое движение усиливало боль.
— Море очистило ее.
Это звучало странно. Море было материально, море было всего лишь водой с растворенными в ней минералами и солями, с мириадами живых организмов, так же относившихся к материальному миру, как оно само. Сила принадлежала иному слою реальности.
— Уррий, ты уверен, что именно море очистило Силу? Не что-то иное?
Уррий посмотрел на Арона растерянно.
— Я не знаю точно. Не помню. Я не был собой, когда собирал Силу. Но что еще это могло сделать? — Помолчав, Уррий добавил: — Когда я понял, что ядовитая Сила начала расходиться по моей Сути, я попытался отправить ее в море, чтобы она тоже очистилась, но ничего не получилось. Тогда я попытался просто избавиться от нее, но она будто впиталась в мою Суть и продолжает впитываться все глубже… — Голос Уррия упал.
— А если тебе вновь растворить свою Суть в море, чтобы оно очистило Силу? Второй раз будет легче.
— Я думал об этом. Но тогда у меня было всего несколько искр Силы. Если я разорву свою Суть на части сейчас, высвободится слишком много Силы и море просто испарится.
Арон задумался. Что еще могло стать противоядием? Что вообще можно было сделать?
«Сжечь скверну», — сказал Прежний.
«Что?»
«Любимая фраза светлых жрецов, помнишь? Они обожают сжигать все, что им не нравится. И ведь работает».
«Ты предлагаешь мне сжечь Уррия?» — недоверчиво спросил Арон.
Прежний хохотнул.
«Ну, не самого Змея, а всего лишь его смертное тело, зараженное ядовитой Силой. Очистить его огнем, так сказать. Хотя да, ты прав. Сомневаюсь, что Змею такая идея придется по вкусу».
«А что-нибудь толковое ты предложить мо…» — Арон замолчал, вспомнив, как горело тело Уррия — пусть и в переносном смысле этого слова. Его Суть пыталась избавиться от яда именно жаром. Возможно, идея Прежнего была не столь уж плоха.
— Уррий, — обратился Арон к Змею. — Я попробую выжечь яд в твоей Силе, но не могу обещать, что получится. И это может оказаться даже больнее, чем то, что ты сейчас чувствуешь.
— Пробуй, — коротко ответил Змей. Он сжимал голову руками с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Будь у него обычный череп, он бы его себе, наверное, раздавил.
Арон вновь положил ладонь на лоб Уррия и еще раз, очень внимательно, посмотрел на токи «больной» Силы внутри его тела. Выбрал одну из нитей и запустил Огонь — всего лишь одну крохотную искру, а потом вытянул ее вдоль нити Силы и слил их.
Уррий вздрогнул, но ничего не сказал.
Арон усилил ток Огня, тот потек по нитям — и Уррий вздрогнул вновь, в этот раз сильнее.
Арон не смог бы сказать, как именно работали его целительские способности, особенно в отношении бога, сейчас запертого в почти человеческом теле, но они работали. Там, где Огонь прошел, Сила менялась. Она действительно больше не казалась больной, но и не походила на ту здоровую, которая циркулировала в эррэ Уррия.
— Остановить? — спросил Арон, готовясь отозвать Огонь.
— Нет! — резко ответил Уррий и повторил уже спокойнее: — Нет, не останавливай. Помогает. Болит меньше. Неправильности меньше.