Деревянный венец. Том 1
Шрифт:
Арон продолжал усиливать ток Огня, пока все нити Силы внутри тела Уррия не запылали. Обычный человек не пережил бы такое количество магического огня внутри себя, но тело Уррия изменилось только в одном отношении — оно теперь светилось изнутри.
Арон ждал, продолжая насыщать Огонь энергией, не давая ему погаснуть, надеясь, что странным образом измененная Сила окажется лучшим вариантом, чем злобное безумие, излучаемое ею до того.
Уррий теперь не просто светился, он пылал так, что стало больно глазам.
— Продолжать?
—
«Ты так весь резерв потратишь», — пробормотал Прежний.
«А есть выбор?» — Арону не хотелось даже представлять, во что превратится Змей, вернувший Силу, память, и отравленный при этом безумием и ненавистью. Прежний явно подумал о том же, потому что только вздохнул.
В резерве осталось меньше четверти, когда Уррий, наконец, выдохнул:
— Все. Яда больше нет!
Арон остановил поток Силы, и Огонь, лишенный подпитки, погас. Тело Уррия вновь стало выглядеть вполне человеческим, хотя настоящий человек, конечно, на его месте давно бы превратился в горсть пепла.
Сила, прежде ядовитая, вся переродилась в странную, иную.
Уррий первым поднялся с каменной мостовой и восторженным жестом раскинул в стороны руки — с его пальцев сорвались разноцветные искры, но он вряд ли заметил.
— Как же хорошо! Как же замечательно! — Уррий повернулся, улыбаясь, к Арону, тоже вставшему на ноги. — Благодарю тебя! — и так крепко обнял, что у Арона хрустнули ребра.
— Люди ведь так делают, да? Обнимают друг друга, когда рады? — спросил Уррий, отпустив Арона.
— Верно, делают, — Арон провел рукой поверх тех ребер, которые хрустнули особенно громко, проверяя. Нет, трещин в них все же не было.
— Я так рад вновь стать собой! — Уррий говорил, улыбаясь все шире и шире. — Очень-очень рад!
Он вскинул руки вверх, и там, где только что было безоблачное небо, вспыхнула радуга. В отличие от обычной радуги она не опиралась хотя бы одним концом о землю, а находилась целиком в небе, простираясь от одного его края до другого, и будто растворялась в бесконечности. Через мгновение к первой радуге добавилась вторая, потом третья, четвертая… Вскоре сияющие разноцветные полосы закрыли небо полностью. Уррий запрокинул голову, глядя на свое творение, и рассмеялся.
Это был первый раз, когда Арон слышал смех Змея. Звучал тот как обычный человеческий, только наполненный ярким, безграничным счастьем, какое у людей случается редко.
— Красиво! — сказал Уррий. — Люблю, когда красиво.
Он вновь засмеялся и взмахнул рукой.
В воздухе начали проступать очертания корабля, похожего на тот, на котором они плыли по Змеиному морю, чтобы найти Врата в мир мертвых. Только этот корабль выглядел игрушечным, едва пять футов длиной, будто сплетенным из цветных шелковых нитей.
У корабля оказался и экипаж. По палубе бегали существа, телами похожие на круглые деревянные бочонки, с непропорционально длинными, будто паучьими, ручками и ножками. Существа подняли якорь, главное бочкообразное существо встало за штурвал, и корабль начал плавно подниматься в воздух, одновременно увеличиваясь в размерах. Вот он стал таким же большим, как настоящий корабль. Вот вырос еще в два раза, потом в три — и на этом остановился.
Бочкообразные существа, выросшие одновременно с кораблем, пропищали что-то — не то прощаясь, не то отдавая команды, — и корабль полетел к Змеиному морю.
— Уррий, что это? Зачем?
Змей посмотрел на Арона с веселым недоумением.
— Не знаю. Просто так. Смешные бочонки! — и захихикал.
Да уж, хихикающего Змея Арон тоже прежде не слышал…
Все еще хихикая, Уррий взмахнул руками. С кончиков его пальцев вновь сорвались разноцветные искры, но в этот раз не погасли, а превратились в огромных зеленых гусениц, каждая с человека длиной. Вскоре вся площадь перед храмом оказалась усеяна этими гусеницами. Уррий снова захихикал и замахал на гусениц руками:
— Кыш! Кыш!
Те поползли в разные стороны. Если перед гусеницами оказывались препятствия в виде заборов или стен домов, они просто взбирались на них и двигались дальше. Одна из них прямо на ходу окуталась коконом из паутинистой пряжи, но уже через несколько мгновений выбралась из него, расправила сияющие золотом крылья и взлетела. Арон обвел взглядом остальных гусениц — да, они тоже превращались. Вот взлетело еще несколько гигантских бабочек, а потом, разом, все остальные. От взмахов множества крыльев поднялся такой сильный ветер, что без воздушного щита Арона бы сбило с ног.
Уррий, между тем, закружился вокруг своей оси, непрестанно улыбаясь и радостно взмахивая руками — то ли тоже хотел взлететь, то ли так подбадривал сотворенных им существ.
«Мне кажется, он спятил», — задумчиво проговорил Прежний. Арон промолчал. Он очень надеялся, что Прежний неправ, и это просто…
«Просто что?»
Арон не ответил. Он и сам не знал, как хотел закончить свою мысль.
«Да ты не переживай!» — сказал Прежний оптимистичным тоном. — «Веселый сумасшедший бог явно лучше, чем сумасшедший бог, помешанный на разрушениях и убийствах!»
Глава 16
Арон уже второй час сидел в импровизированном кресле, созданном из сгущенного воздуха — Силы на него ушло совсем немного — и наблюдал за Уррием.
Паутинистый корабль с экипажем из бочонков и гигантские гусеницы оказались лишь началом. За ними последовали: полупрозрачные красные муравьи, большей частью улетевшие на гигантских блюдцах; белые пушистые колобки с черными глазками, быстро куда-то укатившиеся; целая армия огромных чертополохов в стальных латах, с копьями в руках-отростках, промаршировавшая через площадь в направлении, противоположном морю; табун скелетов-единорогов; рыбы, ходящие на хвостах и разговаривающие стихами…