Деревянный венец. Том 1
Шрифт:
А если у Него не получится, то будет не важно, в каком месте волна Его убьет.
Наконец Уррий остановился, запрокинул голову — волна уже нависла над Ним, закрывая небо. Молнии в ее верхнем крае больше не казались крохотными — разряды били внутри воды, во всю длину, на много миль. Конечно, это были не настоящие молнии, а лишь физическое проявление вложенной в волну божественной Силы. Таким же проявлением была и убийственная чернота, залившая волну уже на две трети. Уррий знал, что, если у Него ничего не получится, волна вся станет черной
А если получится…
Стена воды была все ближе, ближе… В последний момент Уррий непроизвольно выбросил вперед руку — и волна накрыла Его с головой.
Глава 14
Вода волны-убийцы отличалась от обычной морской, и Уррий знал это лучше, чем кто бы то ни было. Он Сам, в Свою бытность Тха-Оро, сделал ее такой. Чернота, окрашивающая воду волны, была ядом для людей. Даже несколько случайных капель разъедали кожу до кровавых язв, а если чернильная вода закрывала человека с головой, от него оставался лишь скелет.
В той воде, что накрыла Уррия, ядовитая чернота только начала растворяться, а Его тело было все же крепче, чем тела обычных смертных. Но даже так Уррий ощутил жгучую боль и едва удержался от крика. Не закричал, но несколько мгновений боль у Него отняла, выбив из головы все мысли…
Сила.
Ему следовало вернуть Свою Силу.
Огромным усилием отрешившись от боли, от Своего человеческого тела, взывающего о помощи, Уррий открыл все чувства, вытащил на поверхность разума Себя-Тха-Оро и воззвал к Силе:
«Вернись ко Мне».
Подобное должно было притянуться к подобному.
Теоретически.
И Уррий действительно ощутил, как одна искра божественной Силы вошла в Его тело.
Потом еще несколько.
И еще.
И…
И на этом их поток прекратился.
Но ведь чтобы поднять волну-убийцу и насытить ее ядом требовалось очень много Силы. Значит, в воде она была. Уррий мог предположить только одну причину, почему Сила Его не слышала — Вечный рассеял ее по всему пространству моря. Старый маг ожидал, что Уррий попытается вернуть Силу, и сделал все, чтобы у Него не получилось.
Вода давила, обжигала, разъедала Его плоть. А вскоре к боли добавилось распирающее ощущение в легких — человеческое тело требовало воздуха.
Наверное, люди, погибшие под волнами, посланными Тха-Оро, ощущали то же самое. Наверное, среди них были и хорошие люди, которым не стоило так умирать…
Легкие жгло уже невыносимо. Уррий знал, что очень скоро Он потеряет контроль над Своим телом, оно сделает вдох, в легкие хлынет ядовитая вода, и это будет конец.
В памяти Уррия вновь всплыли воспоминания о множестве крохотных людей, бегущих, все время бегущих — и тонущих в пригнанных Им волнах. Тха-Оро не знал, скольких Он убил, но Уррий знал, потому что Нисса называла цифру. Двадцать миллионов.
Так много…
Мысли Уррия споткнулись.
Много.
Точно.
Сила не услышала Уррия и не пришла на Его призыв, потому что Вечный разбил ее на слишком много частей. Значит, раз Уррий не мог воззвать к ним всем, Он должен был позвать каждую часть по отдельности. А для этого существовал только один способ — Его Сути следовало разломиться.
Уррий уже делал нечто подобное, когда заставлял Свои чешуйки рваться, чтобы они проникли за пределы магической клетки.
Но Уррию было больно тогда, когда Он ломал Себя всего лишь на десятки частей. Сейчас, когда Ему придется разделить Себя на десятки тысяч, боль превратится в агонию.
Даже думать об этом было жутко, и Уррий заколебался. Он не хотел агонии. Он не хотел разламываться на части. И Он не представлял, как Ему потом собирать Себя из этих частей.
«Мне страшно», — прошелестел в разуме Уррия Керс. — «Я передумал. Я больше не хочу умирать».
«Тебе придется», — сказал ему Уррий, и добавил, в непонятном желании утешить. Наверное, это желание родилось из воспоминаний о всех тех жизнях маленьких людей, которые Он-Тха-Оро забрал. — «Смерть — это ненадолго. Души людей быстро наскучивают Серой Госпоже. Вскоре ты снова родишься».
«Я так хочу жить», — голос Керса звучал тише, глуше.
«Ты будешь жить», — пообещал Уррий, и через мгновение добавил: — «Не предавай в новой жизни тех, кто тебе помог. А лучше вообще никого не предавай».
Керс не ответил. Наверное, он уже не мог ответить.
Жжение в груди стало невыносимым, и человеческий инстинкт оказался сильнее воли Уррия. Уррий вдохнул ядовитую воду. Закашлялся — то есть попытался закашляться — но ничего не получилось. В легких уже булькала вода. Еще немного — и Его человеческое тело умрет.
Уррий услышал, как Керс издал невнятный затухающий звук — и растворился, а внутри Уррия стало непривычно пусто. Душа Керса ушла, и тело уже почти умерло.
Пора.
Уррий собрал все искры Силы, которые сумел притянуть, в центр Своего уже распадающегося тела, и разорвал тело на части, разбрасывая его по всему морю.
А вместе с телом разорвал на эти части и Свою Суть.
У Уррия не осталось глаз.
Не осталось ушей.
Не осталось способности обонять, чувствовать вкус, ощущать прикосновения.
Остались только обрывки воли, выполняющие последний приказ сознания — притянуть все крохи Его рассеянной по морю божественной Силы к тысячам частиц Его умершего человеческого тела.
Некоторые из частиц тела оказались чуть больше, и Сути им досталось тоже больше. Помимо обрывков воли, в этих частицах теплился — нет, не разум, даже не инстинкт. Теплилось несколько желаний.
Желание стать сильным.
Желание стать большим.
Желание стать целым.
И желание сделать все это быстро.