Дерианур - море света
Шрифт:
Алехан постарался придержать хриплое дыхание и прислушался.
– - Вызвав меня сюда, вы непростительно рискуете. И не только собой, с укоризной произнесла женщина. У нее был приятный грудной голос, который не портило даже раздражение.
– - Но, Като, я ведь завтра уезжаю!
– Жалобно возразил ее собеседник.
– Возможно, мы больше не увидимся. Меня почти высылают из Петербурга и это...
– - Вы хотите сказать, что это моя вина?
– Осведомилась дама.
– - О нет, Като, что вы?
– Заверил ее растерянный любовник.
– Но императрица желает отослать меня обратно, именно потому что догадывается о нас.
– - У нее везде уши, -- ласково успокоила его дама.
– Этого и следовало ожидать. Нам надо было держаться осторожнее. Ведь вы на каждом балу, в любом собрании оказывали мне знаки внимания...
– - А вы в последнее время были так холодны со мной. Так бессердечны!
– Простонал кавалер.
– Ни единой улыбки, ни одного ласкового слова. О, Като, вы больше не любите меня?
– - Я просто старалась не давать повода для пересудов, -- терпеливо произнесла дама.
– Ваше возвращение в Варшаву послужит только для нашей безопасности. Не стоит упрекать весь свет только из-за того, что счастливые летние деньки миновали и на дворе дождь. Поверьте, дорогой Стась, что еще немного, и над нашей головой разразится настоящая буря. Спешите укрыться дома до первых громовых раскатов.
– - Вы больше не питаете ко мне прежних чувств, - склонив голову, проговорил кавалер.
– Ах, Като, как вы жестоки! Но вы правы. Ведь сама Елисавет сказала мне вчера на прощальной аудиенции: "Знает кот, чью сметану съел". Это такая русская поговорка, да?
– - Да, да, Стась, -- устало заверила его собеседница.
– Котом государыня назвала вас, а сметаной меня.
– - Как она смеет так говорить о вас?
– Дипломат вскинул глаза к небу.
– - Что делать? Я всего лишь верная раба Ее Величества, - с показным смирением вздохнула женщина.
– - Като, -- кавалер поймал в воздухе руки возлюбленной и прижал к губам.
– Я не хочу возвращаться в Варшаву. Я умру там без вас.
– - Еще недавно вы уверяли меня, что Варшава - маленький Париж, - дама постаралась освободиться от горячих объятий своего поклонника.
– - Варшава - деревенские захолустье!
– С горечью воскликнул посол. Ни театров, ни музыки, ни приятного общества... Все на свете превращается в провинцию, если рядом нет вас!
– - Стась, -- доверительно произнесла женщина, -- лесть не приносит удовлетворения, когда ее замечаешь.
– она аккуратно сняла руки любовника со своих плеч и отстранилась от него.
– Вам пора идти. Мы и так очень неосторожны.
– - О нет, -- взмолился он.
– Неужели вы не подарите мне эту последнюю ночь?
– - Вы чересчур настойчивы, - дама встала.
– Прощайте, дорогой друг. Помните, что мое сердце всегда с вами, и я никогда вас не забуду.
– - Като, -- кавалер тоже встал, -- я вижу, вы прогоняете меня. Я повинуюсь, но скажите мне только одно слово...
Даже лежа за скамейкой, Алехан почувствовал, что женщина еле сдерживает раздражение.
– - ...Это ведь не из-за того гвардейца? Помните?
– - Не помню, - покачала головой Екатерина.
Казалось дипломат вот-вот потеряет самообладание. Он взял ладонями лицо своей возлюбленной и поднял к себе.
– - Не лгите. О, не лгите мне. Умоляю вас!
– Прошептали его губы. Скажите мне правду. Вы ведь не из-за него стали такой чужой и суровой?
– - Я не понимаю, о ком вы говорите, mon ami, -- ясным искренним голосом отозвалась великая княгиня.
– Моя душа, как и прежде, полна вами. Уезжайте и возвращайтесь так скоро, как только сможете.
– - Надеюсь на это, - прошептал Стась, наклонившись и касаясь ее губ.
– - Прощайте, -- она не задержала его, чтоб продлить поцелуй, и не вспыхнула, как бывало прежде.
Екатерина проводила взглядом стройную фигуру посла, мелькнувшую за кустами, и вновь опустилась на скамейку. Ее душили рыдания.
Несколько минут Алексей сдерживался изо всех сил, но тело от лежания на сырой земле затекло. Он попытался неслышно повернуться на другой бок и непроизвольно застонал.
Женщина вскочила, как ошпаренная. Орлов видел взметнувшийся желтый шелк ее платья и почувствовал обдавшую его волну жасминового аромата.
– - Кто здесь?
– Ее голос дрожал от испуга.
И все же она не убежала. "Смелая", -- отметил про себя Алехан.
– - Кто здесь?
– Повторила дама, заглядывая под скамейку.
– Что с вами?
– - Мадам, -- еле слышно прошептал Орлов, -- молю вас, не привлекайте внимания. Меня хотят убить.
– Дальше он говорить не мог, потому что кровь, сочившаяся из раны на щеке, набралась в рот.
– - О, Боже!
– Дама наклонилась к нему, и Алексей почувствовала, что она довольно крепко вцепилась в его руку.
– Ну, вылезайте же!
– пыхтя и отдуваясь, потребовала она.
– Помогите мне вас тащить. Я сама не справлюсь - вы тяжелый.
– - Что вы хотите делать?
– Потрясенно выдохнул Алехан.
– Оставьте меня, мне больно!
– взвыл он, когда раскрасневшаяся от натуги женщина в очередной раз рванула его за плечо.
– - Main Got, какой остолоп!
– Возмутилась новая знакомая.
– Я хочу помочь вам добраться до людей. Вон Монбижон, там вам помогут.
– - Только не в Монбижон, -- взмолился Орлов, уже выбравшийся ползком из-под скамейки и теперь с трудом поднимавшийся на ноги.
– - Почему?
– Женщина оказалась на редкость сильной. Она легко подхватила руку Алехана и перекинула ее себе через плечи.
– Ну же! Говорите, это отвлечет вас от боли.
– - Там, -- Алексей перевел дыхание и попробовал сделать несколько шагов, -- там голштинские гвардейцы. Это они меня...
– - он поскользнулся, но женщина удержала его.
– - Не бойтесь.
– - Орлову показалось, что спутница улыбается.
– - Со мной вас никто не тронет, я великая княгиня.
Алексея поразило, как она просто говорит о себе.
– - Идемте, идемте, не останавливайтесь, -- подбодрила его Екатерина.
– Вы же не на вахтпараде, чтоб застывать передо мной на вытяжку!