Дерьмо
Шрифт:
– Горжусь тобой. Позвони. Ширли.
Что бы ни случилось, из всех героев...
– напевает обкуренная Леннокс.
Иду в туалет и хорошенько мою и тру руки. Так трудно избавиться от всего этого дерьма. Даю моим черным брючатам возможность проветриться и надеваю коричневые. На них, правда, пятно от карри, но мне почти удается оттереть его косметической салфеткой Стейси.
Выхожу. Надо почистить от снега ветровое стекло. В окне соседнего дома вижу Джули Стронак, которая пытается повесить игрушку на только что поставленную елку.
Залезаю в машину, врубаю «Цеппелинов» и отправляюсь в управление на рандеву с Гасом, который как раз выходит из своей тачки на служебной стоянке. Машу ему, и он садится рядом. Нос у Гаса красный от холода.
– Ты молодчина, Брюс. Наверное, это было ужасно.
– Парню не повезло больше.
Едем к Лейту и останавливаемся напротив цветочного магазинчика, в котором работает Эстелла. Разговариваем о том умершем парне, когда в магазин заходит - кто бы вы думали!
– Горман.
– Вижу чужих, - с улыбкой сообщаю я Гасу.
Гас решает, что пока я веду наблюдение, он слетает к Кроуфорду.
– Две булочки с сосиской, одну с маслом, чипсы, ванильное пирожное и кофе.
Начинаю думать о граффити в туалете. Возвращается с добычей Гас, и мы сидим, ждем, пока выйдет Горман.
– Видишь ли, Гас, эта Карен Фултон с самого начала была не прочь порезвиться. В Саут-Сайде ее называли форсированным движком. Эти сучки любят пораспинаться насчет равенства. Знаешь, как она вылезла из формы? Я тебе скажу: дала Тоулу. И сейчас ей все по херу, сидит там в административном отделе, где каждая вторая - лесбиянка. Подставила передок - получи повышение. А нам за то же самое - выговор. И это называется равенством?
Гас смеется.
– Вообще-то, Брюс, ты прав.
Мудак никогда не получит повышение - все ему надо разжевывать.
– Ты только не подумай, что я собираюсь подставить задницу Тоулу, - усмехаюсь я, - слишком дорого за шаг наверх, но принцип тот же. Возьми, к примеру, ту же Фултон. Эта заносчивая стерва теперь и знать не желает таких, как мы. Дает только начальству. А ведь были времена, когда стоило только подмигнуть, и она уже разводила ножки.
– Ты страшный человек, Брюс, - закашливается от смеха Гас.
Неплохой парень, но чуток туповат. У меня вдруг появляется неприятное чувство. Зря я упомянул при нем о Фултон и Тоуле. Может, он уже видел надпись в туалете. Если да, то я главный подозреваемый. К счастью, с соображалкой у Гаса не все в порядке, даже в узком полицейском смысле.
Надо отдать должное разъебаю Горману. Долбаному альбиносу хватило ума выйти из магазина через двадцать минут после того, как мы перекусили, и без всяких цветов.
– Никогда бы не подумал, что этот козел такой романтик, -
– Бинго, - тихо шепчет старина Гас, в котором проснулся инстинкт полицейского.
Да, он, может, и не очень сообразительный, но зверя чует. Что есть, то не потеряешь.
Если наша работа чем и хороша, то вот этим: запахом крови. А еще лучше, когда добыча предстает в виде классной телки. Тогда одним ударом убиваешь двух зайцев.
Дожидаюсь, пока Горман отходит подальше, заваливаю в магазин и начинаю рассматривать цветочки, самый милый из которых тот, что за прилавком.
– Привет, Эстелла, - улыбаюсь я.
В магазине торчит еще какая-то старая грымза. Она вызывающе смотрит на Эстеллу, которая явно растерялась и даже слегка побледнела. Грымза поднимает брови и уходит в комнатку сзади.
– Как дела?
– Нормально, - говорит она, нервным жестом убирая с лица прядь волос.
– Странно, а я только что видел, как отсюда вышел какой-то парень. С пустыми руками. Что, ничего не нашел на свой вкус?
– Нет...
– нерешительно роняет Эстелла, упорно избегая смотреть мне в глаза и делая вид, что занята уборкой.
– Кто это был?
– Не знаю, просто зашел... хотел взять букет... но передумал...
Тут из задней комнаты как по сигналу появляется грымза.
– Если собираешься весь день болтать со своими дружками, то иди на улицу и не рассчитывай, что я оплачу тебе это время!
Эстелла, похоже, тоже предпочитает разговаривать не здесь, а в другом месте.
– Послушай, думаю, нам надо немного потолковать. Зайдем к Кроуфорду? Или поедем в управление? Так что?
– Ладно, - говорит она, выходит со мной и ежится, как будто ей холодно в комбинезоне.
Идем к Кроуфорду, и я на ходу подмигиваю Гасу, который все еще сидит в машине. Садимся.
– Угостить?
– предлагаю я.
– Нет.
Она закуривает.
– Я ничего такого не сделала. Так, значит? Хорошо.
– Тратишь наше время, утаиваешь информацию, возможно, прикрываешь подозреваемого. Так вот, слушай меня хорошенько.
– Я тычу в нее пальцем.
– Либо рассказываешь все, что знаешь, либо пойдешь под суд. Решать тебе. Если не хочешь шить мягкие игрушки в Корнтон-Вейл весь следующий год, то не играй в молчанку. У меня на тебя времени нет.
Похоже, дошло. Вижу. Девочка склоняет голову.
– Будешь сотрудничать?
– Послушайте, я знаю этого парня... по клубу. Его называют Упырем. Он был на одной из тех фотографий, что вы нам показывали в полиции. Заходит иногда потрепаться о том о сем. О клубе, о музыке.
– Такое вот общество любителей музыки, да? Мило. Она поднимает голову и в упор смотрит на меня.
– Нет, не так. Я знаю многих, и они просто приходят поговорить.
– И как часто тебя навещает этот?
– Ну, может, раз в две недели... по обстоятельствам. Да, эту сучку так просто не расколешь.