Дерьмо
Шрифт:
Некстати попадаюсь на глаза Аманде Драммонд и Карен Фултон, которые тащатся к моему столику со своими салатиками. Какой может быть салат в такое время года? Понятно, Фултон хочет скинуть пару фунтов, но Драммонд-то скидывать нечего. Этой оглобле и в душе, наверно, приходится вертеться, чтобы попасть под струю. Хотя, с другой стороны, о костлявых много всякого рассказывают.
– Это, наверное, было ужасно, Брюс, - говорит Драммонд, качая головой. Потом с самым серьезным видом смотрит на меня и спрашивает: - Вы в порядке?
Я киваю и разделываю булочку пополам. Фултон несмело и сочувственно улыбается.
– Если хотите, давайте поговорим, - бормочет Драммонд. Ну конечно. С тобой? Вот будет праздник. Только не притворяйся, что тебе есть дело до старины Брюса Робертсона.
– Да, должен сказать, случай не из самых приятных, - сухо констатирую я, - но шоу должно продолжаться. Мне нужно навестить нашего доброго друга мистера Роберта Тоула. Так что, леди, прошу извинить.
Я киваю, поднимаюсь и ухожу.
Надо почаще спасать людей. Похоже, это не такой уж плохой способ привлекать сучек.
Однако пора идти наверх, к Тоулу. Вхожу без стука и, похоже, застаю мудака врасплох - он бросает на меня раздраженный взгляд и незаметно тычет пальцем в клавишу компьютера. Опять занимался своим долбаным сценарием, а теперь переключился на какой-нибудь организационный документ или что-то в этом роде. Рисковый, сволочь.
– Брюс... Брюс... Э-э, как продвигается расследование?
– спрашивает он, приходя в себя.
– Думаю, в принципе все ясно, Боб. В том месте видели Гормана и Сеттерингтона. Я точно знаю, что они были в клубе. Горман состоит в весьма близких отношениях с Эстеллой Дэвидсон. Гас ведет за ней наблюдение. Сети раскинуты, осталось только подождать, когда рыбка сама в них заплывет.
– Да, политической трескотни стало меньше, пресса потеряла к убийству интерес и начальство уже не так нервничает. Хорошо, что мы не запаниковали. Кому он нужен, негритос, верно?
Тоул хмыкает и качает головой.
– Верно, - без всякого выражения говорю я. С Тоулом надо быть начеку; может, он просто решил посмотреть, как я отреагирую. Ну нет, на эту уловку меня не взять.
– Боб, я пришел по делу. Знаю, вы хотите временно отменить все отпуска, но я просто свалюсь, если не отдохну. А уж чего мне никак не хочется, так это пойти по стопам Басби. Тот случай в субботу, он совсем меня доконал.
Я только что не умоляю. Как же мне нравится этот голубой цвет, в который выкрашены стены в кабинете Тоула. Из-за него здесь всегда как-то холодно. И еще запах. Несвежий запах табака, словно въевшийся в одежду и кожу Тоула. То есть против сигарет я вообще-то ничего не имею, но этот мудак...
– Ладно, Брюс, ладно. Я санкционирую предоставление отпуска по особым обстоятельствам. Но только в вашем случае. С учетом особых обстоятельств.
– Тоул выжидающе смотрит на меня, как будто в надежде на некий отклик. И, разумеется, безрезультатно.
– Только прежде проинструктируйте всех, кто занят в расследовании. Надо, чтобы с делом закончили в ваше отсутствие.
– Он снова переходит на высокомерно-официальный тон, как будто я не знаю, что именно заставило придурка сделаться посговорчивее. Эврика! Тот совсем коротенький разговор с Великим Магистром Фрэнком Кроузьером дал-таки результат. Фрэнк ввел его в курс дела. Заставил взглянуть на вещи с другой точки зрения.
– Спасибо, Боб. Ценю и благодарен.
Тоул расклад знает. И Ниддри тоже надо бы поторопиться с моим назначением. Это моя работа. Йо-хо-ха! Сначала праздник, а за ним и назначение. А самое главное: тупой корове Кэрол следует поторопиться, чтобы получить местечко на Звездолете Брюса Робертсона. Тем более что мест на кораблике может и не хватить на всех желающих. Серьезно, вы только посмотрите, как эти шлюшки выстраиваются ко мне в очередь.
Звоню Блейдси, чтобы сообщить, что все на мази, а потом еду в турагентство на Лотиан-роуд, которое специализируется на таких вот горячих заказах. Слушаю дебютный альбом Кертиса Стайгерса, сильно уступающий его классическим синглам «Хочу знать, почему» и «Мне важна только ты». Аккуратненькая пташка с хохолком из черных колечек вместо волос быстренько все оформляет, и единственное облако на горизонте - это то, что все прямые рейсы забиты и нам придется лететь с пересадкой в Брюсселе. Девочка сообщает, что никогда не была в Амстердаме.
– Может быть, как-нибудь захвачу вас с собой, - улыбаюсь я, потирая щетинистый подбородок.
Она напряженно-безрадостно улыбается в ответ. К тому времени когда я выхожу с билетами, снова начинает идти снег. Под башмаками поскрипывает. Забираюсь в машину и отправляюсь в Ист-Энд. Паркуюсь на Гэйфилд-сквер, возле местной тюрьмы, покупаю цыпленка в «Глубоком море» и жадно съедаю его на ходу. Потом захожу в «Мазерс» выпить кружечку пива. После третьей пинты решаю, что возвращаться в гадюшник сегодня уже не имеет смысла.
Еще раз звоню Блейдси на работу и сообщаю, что билеты у меня. Может, позвонить Банти? Подумав, решаю, что не стоит напрягать телку перед отъездом, а то она еще чего доброго возьмется за него всерьез и испортит нам вечер. Блейдси мнется, но я говорю, что, если он трахнет кого-то на стороне (шансов мало), это добавит ему привлекательности в глазах Банти. Если бы так оно и было, хрен бы я ему что сказал. Точно. Разговариваю с ним, как последний мудак.
Встречаемся с Блейдси в «Гилфорде», пропускаем по пиву и берем курс па индийский ресторанчик. Блейдси заказывает цыпленка - самое то для такого педика, как он, - я же беру говяжье виндалу. Плевать на все - живешь только один раз.
Потом тянемся в «Риц», где как раз сегодня вечер для разведенных и разлученных. Ясно, что туда припрутся все, кому уже деваться некуда. Так и есть - сгрудились в кучку вокруг своих сумочек ч отрываются под Билли Джоэла. Вроде бы и смотреть не на что - напряженные, ножки-спички, сухие вялые шеи, но Брюс Робертсон не привередлив, для него все - мясо, и жилы и вырезка. Главное, чтобы с кровью.
Садимся рядом с двумя вешалками, а те уже готовы - стоило только предложить выпить. У маленькой и темненькой вид угрюмый, сразу ясно, кто ей жизнь испортил. Косит под лесбиянку. Может, встретила где-то на жизненном пути уголовного типа и хлебнула с ним всякого, по кто виноват, если ни мозгов, ни характера не хватило найти получше.