Держать удар
Шрифт:
— Я специально тебя злил! — поздравляю уже в раздевалке Костю.
— Да, я догадался уже, хорошо, что зрители не поняли, что ты кричал, расист недоделанный. Тарамова жалко.
Русика утешают все. Конечно, это спорт и выигрывать постоянно и везде ни одна страна не сможет, и потери в составе ожидаемы, но Руслан хорошо подготовлен, и если бы не неудачная сетка…
Завтра бой у меня и у Артемьева. Ну, ещё у Казаряна, Зайцева и Мирошниченко и Себиева. Ничего не помню про их успехи на этой Олимпиаде, зато, услышав имя следующего Костиного соперника, у меня в памяти всплыла забавная история. Моххамед Хегази — довольно известный египетский боксер, имеет именитого тёзку-соотечественника, который
А вечером меня посетила гостья — молодая красивая дама невысокого роста. На ней было длинное синее платье с пояском на узкой талии, шляпка, а на ногах туфельки в тон платью.
Впрочем, «молодая» — понятие в отношении к корейским женщинам относительное. Моей гостье могло быть и двадцать пять и, прости господи, полтинник. Вид у дамочки был рассерженный, и что-то подсказывало мне, что наше общение не будет простым. Все же согласие на вход в свой номер я дал. Когда меня пугали бури?
— Ситдаум, плиз, — нарочно коверкая слова, предлагаю я гостье.
— Вижу, вы имеете привычку к ухаживанию за дамами, — ответила та тоже на языке Шекспира.
— Хотите сказать, ваши мужчины не замечают вашей красоты? — вернул комплимент я.
— Я вдова, к сожалению, но пришла я не за красивыми словами. Мне важно знать, что у вас с моей дочерью?
— Я? А вы не ошиблись номером? Русо туристо — облико морале!
— Вы Толья? А я мама Юны, — наконец прояснила ситуацию дама.
— Быть не может! Вы её сестра, наверное? — кобелизм в себе мне ещё изживать и изживать.
Кореянка улыбнулась, дав понять, что ещё один комплимент услышан и рассказала историю своей дочки. Корейцы-парни, как правило, боятся знакомиться со своими сверстницами, и причина, по которой ещё не выродилась нация — это свахи и сводни. Причём если у нас эти слова имеют негативный оттенок, то в Корее это уважаемая профессия. Вдобавок сводничеством могут заняться не только профессионалы, а и коллеги по работе, начальство и прочие. Так что ничего необычного в том, что у Юны есть официальный жених, не было. Хотя она его видела раз пять всего. Но тот, хоть и жених только, ревновать уже ревнует. Поскольку, как я говорил, корейцы девок боятся, то жених этот иногда наблюдал издалека за Юной, которая работала в ресторане. Вернее, подрабатывала, Юна — студентка. Видел он, и как я учил девушку языку, кормя ту сладостями.
— У меня нет никаких дурных намерений, — отмазываюсь я, ибо официанточка мне приглянулась скорее всего своей необычностью.
— А вы ей понравились, а то, что ей сделал выговор будущий муж — нет. Они поссорились, и теперь вы можете пострадать. Его родители — влиятельные люди в Корее.
— Я не думаю, что мне что-то угрожает, вон какие парни нас охраняют, — я кивнул на окно, из которого были видны вход в гостиницу и парочка автоматчиков, патрулирующих деревню. — Да и не увезу же я вашу Юну в СССР!
— Он очень расстроен, и деньги у него есть, — предупредила напоследок гостья.
Думаю, она приходила больше просто посмотреть на меня, чем предупредить об опасности. Но думал я так зря.
Стук в дверь ранним утром разбудил меня, и я, накинув шорты и майку и открыв дверь, увидел за ней целую делегацию — портье, седую дамочку и парочку полицейских. И моя дверь испачкана кровью! Настроение моментально ухудшилось, а тут вдобавок подошел Копцев с ещё одним полицейским. И меня начали пытать на предмет того, кто бы это мог сделать. «Черт, мне надо было фото жениха-психа попросить,» — запоздало сожалею я.
Юну я не сдал. Это точно аукнется против меня, хотя я ни в чем и не виноват, но обязательно обвинят — мол, зачем общался с иностранкой, и почему угрожали, были поводы? Доказывай потом, что ты не верблюд. Не знаю — и всё тут. А вообще, скорее всего хотят выбить меня из колеи перед боем. К счастью, Копцев тут же вспомнил, что он мой тренер, а не детектив. Пусть хулигана ищут те, кому положено, а мне положен легкий завтрак, разминка и бой с финном!
Турнирный день начался с победы Артемьева и поражения Казаряна, которое я, впрочем, не видел, так как уже разминался. Мой же бой начался… нет, не с разведки, а с истошных криков друга-корейца:
— Штыба, бей! Что ты с ним, как с девочкой, заигрываешь?
Нет, ты посмотри, какой злопамятный! Нарочно действую осторожно, работая на средних дистанциях. Финн тоже в драку не лезет, и наш бой скучен.
— Молодец! Наконец-то, Толя, ты в боксера вырос — уже не лезешь с шашкой наголо! С холодной головой работаешь. Так, глядишь, и олимпийским чемпионом станешь! — неожиданно похвалил меня Копцев в перерыве. — Раунд твой!
Как он это определил? Ну ладно, второй раунд до середины отработаю спокойно, потом взвинчу темп. Нет у меня уверенности в своем преимуществе. Но финн всё испортил! Ввязавшись в ближний бой, получил от меня по корпусу на отходе и… не встал. Нокаут! Неожиданный подарок от соперника. Цзю, оравший мне в данный момент: — «Пучеглазый бьёт как девка!», даже заглох. Тренер был доволен, я доволен, Цзю «отомстил» мне. Всем хорошо, кроме нашего чеченца Рамзана Себиева — тот проиграл по очкам 3–2 и судя по репликам тренерского штаба незаслуженно.
Вечером на ужине нашёл Юну и рассказал её про дверь. Та испуганно принялась извиняться, но я заверил девушку, что ничего полиции о ней не рассказал. Лишь попросил сообщить об этом случае маме, и вообще не выходить замуж за такого психа.
Бой Артемьева в одной четвертой финала двадцать седьмого сентября я запомню надолго — такого я не видел в боксе, хотя после избиения судьи вообще чем-то трудно удивить, но местным судьям это удалось! Вернее, не только судьям.
К бою против Александра Христова в весе до 54 кг Витька подошел в отличной форме! Артемьев уже выиграл три боя досрочно, и был, что называется, на ходу. Поэтому болгары так сильно волновались, нездоровая суета перед боем была заметна в их углу. Серьёзный чиновник от Федерации бокса, болгарин Эмил Жечев, даже беседовал с рефери. Какого черта?!
— Витьку сливать будут, — шепнул я Машьянову, нашему тренеру в красном углу.
Он, кстати, Витькин тренер и вне Олимпиады.
— Поставил ему задачу, сразу отправить Христова в нокаут, — также шёпотом ответил Геннадий Юрьевич.
Но судья на ринге не дал исполниться этому плану. Рефери стал усиленно делать замечания Артемьеву за якобы удары открытой перчаткой. Хотя они были нормальные — длинные, классические. Витька только делал замах, а судья уже кричал: — «Стоп».
Прямо в первом раунде Артемьев хорошо попал правой боковой через руку, этакой «корягой», грубо говоря. У Христова загуляли ноги, наш соперник оказался в стоячем нокдауне, но судья не стал считать. Этот красавец в бабочке просто остановил бой и усиленно тянул время, чтобы болгарин восстановился. Держал его за руку, а Артемьева раз десять отправлял в нейтральный угол. Витька был злой, но послушался — отошел и облокотился на подушку рукой, а это, хоть и против правил, но не так существенно. Однако и здесь получил замечание. Смех! Есть такие уловки у арбитров, когда им надо потянуть время. Судью, уверен, основательно зарядили, чтобы не дать Виктору нокаутировать болгарина. И он со своей задачей прекрасно справился.