Держава. Власть в истории России
Шрифт:
В Москве XVII века было восемь главных гостиных дворов – Старый, Новый, Персидский, Шведский, Армянский, Греческий, Английский, Литовский. Розничная торговля велась в московских рядах. Кроме оптовых дворов, рядов по средам и пятницам на площадях Москвы проходили рынки. Путешественник Адам Олеарий писал в 1630 году:
«Площадь перед Кремлем есть главный рынок города. В продолжение целого дня тут кишит народ. Вся эта площадь полна лавками, а равно и все примыкающие к ней улицы. Каждое ремесло имеет свою улицу (ряд) и свой квартал (четь), так что купцы, торгующие шелком, не смешиваются с продавцами сукна и полотна, ни золотых дел мастера с седельниками, сапожниками, портными, меховщиками или другими ремесленниками. Есть пушной ряд, который завален пуховыми матрацами».
Множество мелких лавок могли иметь по четыре хозяина – торговали почти все посадские. Француз де Родес писал в 1653 году: «Все постановления Московии направлены на коммерцию и торги, потому что всякий, даже от самого высшего до самого низшего, занимается и думает о том, как бы он мог то тут, то там выискать и получить некоторую прибыль». Иностранные современники писали, что московские посадские люди «использовали всевозможные приемы и уловки, свойственные опытному европейскому торговцу, в том числе и способность обвешивать, уверять в высоком качестве малоценных товаров и вообще совершать всевозможные обманы». Иностранные дипломаты и путешественники – разведчики XVII века докладывали в Европу о российской торговле:
«Их смышленость и хитрость особенно выделяются в куплях и продажах, так как они выдумывают всякие хитрости и лукавства, чтобы обмануть своего ближнего. Купцы подкрепляют свои обманы ложной божбой и клятвой при торговых сделках. Это люди такой шаткой честности, что если торг окончен не тотчас отдачей вещи и уплатой цены за нее, то они легкомысленно разрывают его, если представится откуда-нибудь барыш позначительнее. Так как московитяне лишены всяких хороших правил, то, по их мнению, обман служит доказательством большого ума. Лжи, обнаруженного плутовства они вовсе не стыдятся. До такой степени чужды этой стране семена истиной добродетели, что даже самый порок славится у них как достоинство. Между толиким количеством негодной травы растут также и полезные растения и между этим излишеством вонючего луку алеют розы с прекрасным запахом. Русские купцы по большей части от природы так ловко в торговле приучены по всяким выгодам, к скверным хитростям и проказам, что и умнейшие заграничные торговцы часто бывают ими обманываемы. Что касается до верности слову, то русские большею частью считают его нипочем, как скоро могут что-нибудь выиграть обманом и нарушить данное обещание. Торгуют они с большими обманами и хитростями и не скоро кончают торг. Ибо, приценясь к какой-нибудь вещи, они дают за нее меньше половины, чтобы обмануть продавца, и не только держат купцов в неизвестности по месяцу или по два, но иногда доводят их до совершенного отчаяния. Как только они начинают клясться и божиться, знай, что тут скрывается хитрость, ибо они клянутся с намерением обмануть. Они продают каждую вещь очень дорого и просят пять, десять, иногда двадцать червонцев за то, что можно купить за один червонец. Правда, они покупают у иностранцев редкую вещь за десять или пятнадцать флоринов, тогда как она едва стоит один или два. Русские хитры и алчны, как волки, и с тех пор как начали вести торговлю с голландцами, еще более усовершенствовались в коварстве и обмане.
Если кто-нибудь привезет в Московию какие бы то ни было товары, то он должен немедленно заявить и показать их сборщикам пошлин или начальникам таможен. В назначенный час они осматривают и оценивают их. Даже и когда они оценены, все еще никто не смеет ни продавать, ни показывать их прежде, нежели они будут показаны царю. Если царь захочет купить что-нибудь, то в ожидании этого не позволяется, чтобы купец показывал свои вещи. Эти товары раскладывают и показывают царскому величеству. Он тогда выбирает, что ему самому нравится, и под видом этого берут также гости их царского величества из того, что им кажется хорошим. Остальное можно потом продавать, кому хотят, набавляя цену.
Для обогащения казны отправляются нарочные в местности, где имеются меха, воск, мед и там забираются целиком один или несколько из этих товаров по той цене, которая казной же назначена, а затем эти товары перепродаются и по высокой цене как своим, так и иностранным купцам. Если они отказываются от покупки, то их принуждают к тому силой. Подобным же образом казна присваивает себе иностранные товары, как то: шелковые материи, сукно, свинец, жемчуг, а потом заставляет своих купцов покупать их у царских чиновников по цене, ими же назначенной. Никто не может продавать эти товары, пока не распродан товар царский.
Казна выручает большую прибыль на персидском сыром шелке, который его царское величество через своего купчину выменивает от персидского государя на сукна, красну медь, соболей и золото, а чтобы получить на этом еще больше прибыли, всем купцам запрещено торговать в Персии подобным товаром.
В Астраханской области у Каспийского моря ежегодно вываривается большое количество соли и там ловится различного рода большая рыба. Соль и рыба принадлежат особым гостям царя, которые распределяют их по всей стране. Кавиар – икра – принадлежит их царскому величеству и ее обыкновенно законтрактовывают англичане, голландцы, итальянцы, состоящие вместе в компании. На этом царь имеет значительную прибыль.
Никому не дозволяется кроме царя торговать хлебом.
Вести торговлю мехами может каждый, но с полученных из Сибири мехов в казну поступает десятина. Этими мехами царь платит иностранным купцам. Излишки мехов раздаются для сбыта гостям.
Гости ведают таможенными доходами, рыбными и соляными промыслами, они же закупают для царя товары и производят от его имени и на его счет торговые операции, заключают подряды с иностранцами. Торговцы, как и народ, относятся к ним весьма враждебно за их взяточничество, за притеснения, чинимые ими более слабым, за их корыстолюбие – пользуясь своим привилегированным положением, они подрывают торговлю рядовых купцов. Это корыстолюбивая и вредная коллегия, имеющая, благодаря своему званию, право повсеместной первой купли. Не имея возможности везде лично осуществлять свои права, они в больших городах назначают живущих там знатнейших купцов, которые пользуются привилегиями гостей, и ради своей частной выгоды препятствуют развитию торговли. Гости дают советы царю к учреждению царских монополий, препятствуют всякой свободе торговли, чтобы тем лучше разыгрывать хозяина и набивать свои собственные карманы. Купцы и чернь питают к ним вражду и если – когда-нибудь произойдет бунт, то им всем свернут шею».
В XVII века царскими указами объявлялись «заповедные» товары, являвшихся царской монополией – пенька, смола, вина, сало, меха, шелк и многие другие, привлекательные для иностранных купцов. Остатки заповедных товаров разрешалось продавать простым купцам, но с соблюдением многих ограничений, «стеснений». Пятипроцентная таможенная пошлина платилась при продаже товара. Процветала контрабандная торговля.
Страна покрылась сетью торговых дорог, только в Москву шло семь больших трактов. Всю территорию страны охватывает наиболее эффективная ярмарочная торговля. Шесть великих торговых путей пересекают Московское царство – Беломорско-Холмогорский, Новогородско-Балтийский, Литовский, Степной-Украинский, Поволжский и Сибирский. Именно контроль за этими путями, приносившими торговую прибыль до тысячи процентов, приводил к постоянным вооруженным конфликтам, часто перераставшим в локальные войны и даже «войны за государственное наследство» ослабевших стран.
Развитию торговли мешало отсутствие большого количества монет – в России XVII века чеканились периодически только медные и серебряные деньги. Золотые монеты чеканились единицами, как награды и медали. Во времена первых Романовых в Московском царстве серебро не добывалось и в России ходили иностранные золотые и серебряные монеты – немецкие ефимки, испанские дублоны, итальянские дукаты, английское и голландское золото. Серебряные монеты подделывали, делая их из олова и свинца.
Балтийский торговый путь запирали шведы, Литовский – поляки. Жизненным путем для России, связывающим ее с Европой, стал Беломорский путь, «Окно в Европу» проходило через Белое море и для огромной страны этого было явно недостаточно. Архангельск, Холмогоры, Вологда принимали европейские суда. Европейские купцы просили право на непосредственную торговлю с Персией и иногда их получали. Русские купцы видели в них своих самых опасных конкурентов, опиравшихся на покровительство московских чиновников. В России европейцы действовали группами – компаниями. Их агенты по всей стране напрямую договаривались с поставщиками-производителями. Торговая война закончилась выдавливанием иностранных купцов из внутренних территорий Московского царства. Денег не хватало и торговля носила бартерный характер – товар менялся на товар, что, впрочем, оказалось выгодным для обеих сторон. С русской стороны шло сырье, с западной – обработанные, «мануфактурные» товары. Сырье вывозилось в огромном количестве. Европейские купцы иногда проговаривались, что обычная прибыль была более 100 процентов. В Россию ввозилось огромное количество сукна из Лондона, Гамбурга и Брюгге, тафта, атлас, бархат из Венеции, металлические изделия всех видов – русское железо из-за отсутствия обрабатывающих производств годилось только для крестьянского быта. Шведское железо шло для производства вооружения. Закупалось и много оружия – которого разрешали в Европе для поставок в Россию. С Запада везли стекло, серу, селитру – для производства пороха. Когда поставки оружия прекращались, царские указы обязывали вывозившиеся в громадном количестве мед и воск менять только на вооружения. Большой популярностью в России пользовались французские вина – романея, фряжские, ренские, испанские вина; привозили и табак. Торговые русско-европейские связи постоянно расширялись, и потенциал их развития был чрезвычайно велик – Петру Первому готовился «большой фронт работ». Недаром русское слово «торг», сменившееся татарским «базаром», было вытеснено немецким термином «ярмарка».
Степной, украинский путь не имел важного торгового значения – знойный летом, метельный зимой, наполненный разбойниками. Торговля Москвы и крымской Кафы, тем не менее не прекращалась.
Значение Волжского пути в начале XVII века начинает падать, персидские товары постепенно вытесняются европейскими. Большую прибыль Россия получает от транзита европейских товаров в Персию и Среднюю Азию. В сибирском Нерчинске начиналась русско-китайская торговля.