Державин
Шрифт:
Глава 13
АНАКРЕОНТИЧЕСКИЕ ПЕСНИ
Державин написал эти стихи и крупно вывел сверху: «К самому себе». Он уговаривал себя, что должен так поступать — лениться, бросить дела, не наживать злодеев. И знал, что жить этим советом никогда не будет, до могилы останется «горяч и в правде черт». Но плохое настроение требовало выхода.
А шустрый бог любви Эрот был зван в стихи недаром. Державина не тянуло к оде, он не находил вокруг, кроме подвигов Суворова, важных предметов для своей лиры. И в годы царствования Павла I упражнялся в легкой поэзии, писал анакреонтические песни. Так было принято называть небольшие стихотворения, воспевавшие радости жизни и любви. Для кипучей натуры поэта-бойца это было формой протеста против того, что происходило при дворе, демонстративным отказом вести поэтическую летопись событий, к которой привыкли современники за двадцать лет литературных трудов Державина.
Стихи Анакреона — греческого поэта V века до нашей эры — полюбились людям, и еще в глубокой древности им стали подражать другие поэты. На русский язык в XVIII веке Анакреона переводили Кантемир, Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков, Львов. Лучше всех это делал Державин. Он сохранял тему и дух каждого анакреонтического стихотворения, но в своих подражаниях Анакреону создавал чудесный русский колорит, и его стихи становились подлинным украшением нашей национальной поэзии.
Державина привлекал к себе как светлый мир поэзии Анакреона, так и образ самого поэта, жизнелюбивого мудреца, довольного своим покоем и презирающего шум света. В стихотворении «Венец бессмертия» (1798), посвященном Анакреону, он писал:
Цари его к себе просили Поесть, попить и погостить; Таланты злата подносили,— Хотели с ним друзьями быть. Но он покой, любовь, свободу Чинам, богатству предпочел…Об этом мечтал для себя и Державин.
Высокую оценку эти стихи Державина заслужили у Белинского. «Что в Державине был глубоко художественный элемент, — писал он, — это всего лучше доказывают его так называемые «анакреонтические» стихотворения. И между ними нет ни одного, вполне выдержанного; но какое созерцание, какие стихи». В своей статье Белинский выписывает стихотворения «Победа красоты» и «Русские девушки» для доказательства того, «какими превосходными стихами мог писать Державин».
Действительно, стихи эти великолепны. «Русские девушки» отлично передают направление и характер державинской анакреонтики. Державин в этом стихотворении обращается к Анакреону:
Зрел ли ты, Певец Тиисский! Как в лугу весной бычка Пляшут девушки российски Под свирелью пастушка? Как, склонясь главами, ходят, Башмачками в лад стучат, Тихо руки, взор поводят И плечами говорят?.. Как сквозь жилки голубые Льется розовая кровь, На ланитах огневые Ямки врезала любовь? Как их брови соболины, Полный искр соколий взгляд, Их усмешка — души львины И орлов сердца разят?Красота этой русской пляски и обаяние девушек кажутся Державину не имеющими себе ничего равного, и он с уверенностью говорит Анакреону:
КольМифических персонажей аиакреоновских од Державин переносит в обстановку русского быта. В стихотворении «Птицелов» (1800), например, он описывает шалость Эрота:
Эрот, чтоб слабым стариком Казаться, гуню [5] вздел худую, Покрылся белым париком И, бороду себе седую Привеся, посох в руки взял. Пошел в лесу ловить дичину…5
«Простонародное название худого крестьянского платья», — как поясняет Державин.
Бог любви принимает, таким образом, вид старого крестьянина. И конец стихотворения снова говорит нам о русской деревне:
Не верьте, красные девицы, Вперед и бороде седой!Мраморный Купидон работы Фальконета, изображающий бога любви с колчаном и стрелами, приложившего указательный палец к губам, которого Державин видел в коллекциях князя А. А. Безбородко, вызывает у него сюжетное стихотворение «Фальконетов Купидон». Державин развертывает перед читателем шутливую сценку.
Дружеской вчерась мы свалкой На охоту собрались, На полу в избе повалкой Спать на сене улеглись.Картинка ночлега охотников перед полем насыщена просторечными словами. Купидон будит автора:
Встал я и, держась за стенку, Шел на цыпках, чуть дышал; За спиной он в туле [6] стрелку, Палец на устах держал. Тихой выступкой такою Мнил он лучше дичь найти; Мне ж, с плешивой головою, Как слепцу велел идти…6
Тул — колчан для стрел.
Ночное приключение складывается довольно обычно, барин пробирается в девичью, но
Молодежь вкруг засмеялась, — Нас схватили у девиц. Испугавшися смертельно, Камнем стал мой Купидон: Я проснулся, — рад безмерно, Что то был один лишь сон…Вот на какой сюжет натолкнула старого Державина — ему шел шестьдесят первый год — скульптура Фальконета и какую сценку помещичьего быта зарисовал он, глядя на статую.
В стихотворении «Гостю» (1794–1795) он изображает домашнюю обстановку:
Сядь, милый гость, здесь на пуховом Диване мягком, отдохни; В сем тонком пологу, перловом, И в зеркалах вокруг, усни; Вздремли после стола немножко; Приятно часик похрапеть; Златой кузнечик, сера мошка Сюда не могут залететь…Благодушный хозяин уверяет гостя, что
Любовные приятны шашни, И поцелуй в сей жизни клад.В этих стихах читателя поражает свойственное Державину чувство живой природы и любование ею. Он передает окружающую жизнь в цвете и звуках: