Держи меня крепче
Шрифт:
— Как…? — Максим не заканчивает фразу, потому что я ему не даю.
— Всё хорошо, давай продолжим, — обнимаю его за плечи, подаюсь вперёд и целую. — Мне нравится.
А если быть точной, то я не знаю, как описать эти ощущения, когда он начинает медленно двигаться во мне. Тугая наполненность становится такой естественной, восприятие меняется, заставляя ощущать всё по другому с каждым толчком. Максим всё ещё сильно осторожничает, и я благодарна ему за это, но вдруг понимаю, что хочу, чтобы он перестал это делать. Чтобы отпустил себя.
— Не сдерживайся, — шепчу ему в шею. — Пожалуйста,
Не думаю, что всё же он отпускает себя, но заметно расслабляется. Начинает двигаться быстрее, сильнее. Сама не замечаю, когда это начинается, но просто глубокого дыхания мне не хватает. Горло сдавливает, не желая выпускать воздух. Я прикрываю ладонью рот, пытаясь сдержаться, но Максим тут же её убирает.
– Ты тоже не сдерживайся, только не это.
А сдерживаться уже не получается. Его толчок — мой вскрик. Стон. Слишком громкий, я думаю. Но Максиму, кажется, нравится, потому что он он тоже начинает дышать ещё тяжелее. Его губы приоткрываются — и это последнее, что я замечаю перед тем, как с моим телом происходит что-то неизведанное. Максим уже дарил мне удовольствие, но это отличается. От самых ступней горячей волной прокатывается мелкая дрожь, а потом меня выгибает сладким спазмом, заставляя вцепиться Максиму в плечи ногтями. Наверное, останутся следы. Наверное, ему больно. Наверное…
Нет мыслей, нет ощущений, нет времени. Не знаю, когда моё тело возвращается под мой контроль, но это тоже происходит постепенно.
— Ты просто космос, моя Малина, — Максим шепчет мне в шею и оставляет влажный поцелуй на плече, а потом перекатывается на спину. — Извини, маленькая, у меня крышу сорвало. У тебя ведь безопасные дни сейчас? Без сбоев? Я в приложении посмотрел, пока ты в ванной была.
— Без сбоев.
Поднимаю руки и смотрю на них. Странное покалывание в пальцах начинает отпускать, но вот ноги всё ещё дрожат. Переворачиваюсь на бок и прижимаюсь к Максиму, а он обхватывает меня за плечи.
— Переезжай ко мне, — расслабленно целует в висок. — Только не говори, что ещё рано. Никаких рано, Нина. Я больше не хочу с тобой расставаться. Никогда.
Глава 52
Когда утром Максим говорит мне, что моя мама тоже была в зале, я столбенею. Надо же быть настолько невнимательной и безответственной к собственной матери, что даже не позвонить ей вчера. Она же, наверное, волнуется. И как вообще она попала на концерт? А обратно как добралась? В воскресенье из города после обеда к нам уже не ходят маршрутки.
— Не волнуйся, Рома её вчера отвёз домой.
О Господи! Моя мама два часа в машине с Должановым. После этого она либо открестится от меня, либо запрёт в башне, запретив дружить с подобными типами.
— Слушай, а он не обижается, что ты его так часто просишь кого-то куда-то подвезти?
— Ромыч? — смеётся Максим. — Не-е-ет. Пусть только попробует, свои тёмные делишки будет сам решать.
— Тёмные делишки? — округляю глаза.
— Забудь, Нина, ничего такого, — легонько щёлкает меня по носу и закидывает в рот последний кусочек омлета. Моего, между прочим. — Когда кому-то из своих нужна помощь, никаких обид быть не может. Это работает во все стороны.
Становится даже немного завидно. Не за последний кусочек моего омлета, нет. Просто у меня никогда не было таких друзей. Вера, Роман, даже этот Миксаев, ещё Максим рассказывал о каком-то парне, что сейчас в армии. Все они друг за друга стеной. А кто есть у меня? Юлька… ну постольку-поскольку. Только мама.
Мама! А я такая неблагодарная!
— Максим, мне надо домой. Поеду сразу консультации. Некрасиво я с ней, внутри горит всё.
— Успокойся, Пёрышко, — Ларинцев перетаскивает меня к себе на колени и обнимает. — Твоя мама — взрослая женщина. И она знает, что ты тоже взрослая. Хотя, конечно, и обещала мне яйца оторвать. Но ты слишком накручиваешь. И никуда ты одна не поедешь. Правда думаешь, что я обесчестил её дочь и буду отсиживаться дома?
— Дурак! — легонько хлопаю его по лбу, но тут же целую. Сначала в лоб, где шлёпнула, а потом в губы. Стоп! — Подожди! Когда это она обещала тебе … э… оторвать?!
— Яйца? — смеётся негодник, специально дразнит меня и уклоняется от нового шлепка по лбу, поэтому получает тычок в плечо. — Ты и правда не можешь сказать это слово?
— Да ну тебя, — пытаюсь сползти с его колен, но он удерживает меня. — Я серьёзно! За что? Когда?
— Тогда на кухне, пока ты надевала свои чулочки. Просто предупредила, что если я тебя обижу, то она не посмотрит, что я большой мальчик, снимет мои дизайнерские брюки и выпорет мухобойкой, а потом подвесит за яйца на пустыре за школой.
— Господи… Мама! — я закрываю лицо ладонями и не знаю: то ли сгорать от стыда, то ли смеяться. Наверное всё сразу.
— И при этом она медленно намазывала ножом масло на булочку. Жуткая женщина!
Теперь мы уже смеёмся вместе, а потом, вдруг поняв, что жутко опаздываем к восьми часам на консультации по зачётам, вскакиваем и несёмся собираться.
* * *
Перед дверью я очень нервничаю. Даже позвонить маме смелости не набралась, сбросила сообщение только, что приедем с Максимом часа в два.
Максим качает головой и сам жмёт на звонок. При том, что у меня есть ключи.
Мама открывает двери почти сразу, будто стояла в коридоре. Она спокойна, легко улыбается. Обнимает меня, крепко сжимая в объятиях, будто мы не виделись долго, а потом легонько целует в щёку Максима.
Как же быстро всё может меняться в наших жизнях. Вот мы вдвоём с ней, в холодном городе на севере, где ни знакомых, ни друзей. Где всё надо начинать с нуля нам обеим, и не кому помочь. И вот мы снова в знакомом городке, в своей старой квартире, и у нас ещё есть близкие.
Такие вот моменты нужно ценить особо. Когда жизнь даёт тебе понять, что у неё для тебя припасено ещё много хорошего. Того, что стоит ценить.
Не знаю, когда мама успела, но она приготовила свой фирменный домашний пирог с яблоками и… ягодами малины. Вижу, как улыбается Максим, когда она рекламирует свой фирменный рецепт пирога с малиной. Говорит, что очень любит такое природное лакомство. А у меня щёки начинают гореть. Надеюсь, мама не заметит.
Мы обсуждаем нашу победу на конкурсе, мама восхищается талантом Максима, открыто благодарит, что снова заставил поверить меня в танец.