Держи меня, Земля!

Лабрус Елена

— Неужели она согласилась?

— Ну, ты же в курсе, как я умею уговаривать.

— Ох, Кирюша, не торопишься ли ты у меня?

— Тороплюсь мам. Но я так её люблю, — обнял он второй рукой Леру. — Так долго ждал. Так тяжело к этому шёл. Это такое цельное, закалённое, настоящее чувство…

— От меня-то ты чего хочешь? — улыбнулась мама, перебивая его тираду.

— Скажи, что я молодец.

— Вот подарите мне внука, тогда и скажу, — вздёрнула она нос с вызовом и демонстративно пошла вперёд.

— Вот всегда ты так. И вечно тебе

мало, — крикнул ей вслед. — Будет внук, скажешь, внучку подавай!

Он перехватил Леру покрепче.

— Этим мамам вечно всё не так, — вздохнул он то ли в шутку, то ли всерьёз.

— Моя тоже раскудахталась, что ты женат, — вздохнула и Лера.

— И ты не сказала?

— Не-а, — обхватила его Лера поперёк туловища. — Вот из вредности не сказала.

— А знаешь, что, — вдруг остановился Кирилл. — А поехали в свадебное путешествие в Питер?

— А как же Швейцарские Альпы? Париж? — подняла на него лицо Лера. — Я всё помню, ты мне обещал Парижские крыши.

— Счастье моё, все крыши мира теперь в твоём распоряжении. Вся моя жизнь. До самого последнего вздоха я теперь твой, — он подхватил и приподнял её над собой. — И знаешь, что мне хочется сейчас крикнуть?

— Знаю, — уверенно ответила Лера, глядя в его сияющие глаза, — То же, что и мне.

Держи меня, Земля!

Эпилог

— Только не открывай глаза, — Кирилл острожно вёл Леру за руку.

— Кир, я боюсь сюрпризов, — вредничала она, аккуратно переставляя ноги.

Шумела вода. Мимо проезжали машины. Они были где-то в исторической части Санкт-Петербурга. Там они вышли из такси. Но куда же он тянет её ещё?

— Не бойся. Всё, — шепнул он на ухо, когда Лера упёрлась в холодное каменное ограждение.

Она открыла глаза. Мост. Мойка или Фонтанка? Она словно вернулась во времени назад. Всё те же строгие скелеты деревьев. Та же чёрная вода в канале. Тот же май. Только сегодня день удивительно солнечный и тёплый.

— И где мы? — обернулась она к Кириллу.

— За мной тут как бы остался должок, — он показал пальцем вниз.

Лера перегнулась через парапет. Крошечная медная птичка на выступе стены.

— Чижик-Пыжик? — подняла она удивлённый взгляд.

— Ну, помнишь, был дождь, и мы так и не дошли. А я ведь обещал. Вот, — он протянул горсть мелочи. — Говорят, нужно загадать желание и бросить монету так, чтобы она обязательно осталась на постаменте. Тогда оно сбудется.

— Кирилл, — протянула к нему руку Лера и, взяв копейки, прижалась к его груди. — Два года прошло.

— Ну, в Питере-то мы больше так и не были. В свадебное путешествие полетели в Париж. На твой день рождения — в Мадрид, на Новый год — в Альпы.

— И ты думаешь, мне есть ещё что загадывать?

— Конечно, — он приподнял её лицо за подбородок, чтобы поцеловать. И прижал Леру к парапету, забываясь, растворяясь в этом поцелуе под равнодушными взглядами торговцев медными украшениям, которые наверняка видели

здесь всякое.

Лера очнулась первая. Отстранилась, едва справляясь с дыханием.

— Но ты прав. Я, кажется, знаю, что загадать, — вернула она половину зажатых в руке монет, хитро прищурившись.

— Точно? А то у меня тут ещё для тебя подарок. — Кирилл порылся в кармане и протянул маленькую флэш-карту.

— Ещё один подарок?

— Это скорее ещё один должок, — улыбнулся он, переворачивая пластиковый прямоугольник.

— Варвара, — прочитала Лера и с удивлением подняла глаза.

— Я знаю, ты больше никогда не спрашивала. Но ведь я так ничего и не рассказал тебе.

— Тогда расскажи сейчас. Ты возил её в Альпы?

— Нет, она неожиданно приехала сама, — покачал Кирилл головой.

— Ты обещал ей что-нибудь, чего не выполнил?

— Я ничего не обещал. Она два года преследовала меня. Но когда последний раз я провожал её домой в слезах, то подумал, что, может быть, я не прав. Может быть, не смог, не захотел, не разглядел в ней что-то важное. И я собрался, и первый раз полетел к ней сам, — он опустил глаза, вздохнул, поковырял красноватый камень ограждения. — И была гостиница, ужин, цветы… и ужасная ночь, когда мне хотелось выть, потому что она ничего, совсем ничего для меня не значила. Ни до, ни после. И она плакала, и именно тогда, наверно, поняла, что я не тот, кто может сделать её счастливой. Что она придумала меня себе. И, наверно, тогда окончательно во мне разочаровалась.

— И обозлилась?

— Не думаю, — уверенно покачал он головой.

— Но ведь она столкнула тебя с подъёмника, — с удивлением посмотрела на него Лера.

— Лер, она прилетела извиниться, — Кирилл взял её за руку, поднял глаза. — Покататься на лыжах и просто сказать мне, что была не права. И если бы не она, не знаю, выжил бы я вообще. Поднималась метель. Новая для меня трасса. Катастрофически мало снега. И вместо того, чтобы где нужно повернуть, я вылетел на камни. Сломал ногу, потерял сознание. Если бы она не ехала за мной, меня никогда не нашли бы. Может быть, потом, весной, и то лишь мои обглоданные медведями кости. Я обязан ей жизнью. И я не хотел трепать её имя. Оправдывать, даже перед тобой. Или обвинять. Для меня она ни в чём не виновата. Просто запуталась, заигралась и это зашло слишком далеко. Я такой же сумасшедший, — он улыбнулся. — Не знаю, как ты только согласилась выйти за меня замуж.

— Но ведь её уволили?

— Нет, Лер. Она сама ушла. Стало стыдно, что она всем про меня врала.

— Что же тогда на этой флешке?

— Виталий Павлович собрал мне информацию для тебя. Наши телефонные разговоры. Копии её билетов. Всё что смог найти, что ещё сохранилось в архивах.

— Ты боялся, что я не поверю?

— Я хотел, чтобы у тебя больше не осталось сомнений.

— Тогда считай, что их и не осталось.

И Лера кинула через голову флэшку в воду.

— Упс! — невинно пожала она плечами.