Держи меня
Шрифт:
Она, не выдержав моего удивленного взгляда, присев после дороги, стала рассказывать.
Оказалось, когда уехал дядя Ваня, а это случилось через две недели после операции (он уже был не нужен — она сама могла ухаживать за собой). Моей маме стал оказывать знаки внимания доктор, оперировавший ее. Причем, все это в рамках приличия — с цветами, с разговорами за чашкой чая в его кабинете. Мама краснела, как девочка, когда рассказывала об этом. Последняя неделя стала особенной. Он просил разрешения приехать в гости. Я сидела и слушала ее, открыв рот. Нет, конечно,
Просто, наверное, в жизни нашей семьи началась белая полоса. Квартиру нам спас Сергей (зачем я обманываю себя, конечно, это сделал Рома…), денег, скопленных на покупку новой хватило маме на операцию, Марина выздоравливает (опять же, Ромина заслуга), Витька получил пять лет (Сергей рассказал).
Только в моей личной жизни нет никакого просвета… Но маму незачем расстраивать.
Мама была влюблена! Она светилась изнутри, как будто у нее не сердце починили, а заменили лампочку, светом озарявшую ее глаза, разглаживающую лучики морщинок у губ, омолодившую ее до неузнаваемости! Она, как никто, заслуживала счастья! И не важно, сколько ей лет!
— Мама, я так рада за тебя!
Я обняла ее, прижалась головой к ее груди. Она, как в детстве, гладила меня по голове (по моим коротким волосам).
— Доченька моя, бедненькая! Как же так? Как ты под машиной-то оказалась? Я чуть с ума не сошла! Я ехать не хотела, боялась за тебя! Ваня силой увез.
— Мама, все же хорошо теперь. А потом еще лучше будет!
— Алечка, тебя совершенно не портит эта прическа! Ты у меня красавица! Умница!
— Знаешь что, ты доктора своего приглашай в гости. Ремонт бы, конечно, не помешало сделать! Но мы постепенно конфетку из нашей квартиры сотворим!
— Он меня просил в соцсетях зарегистрироваться, — мама посматривала на меня с волнением и смущением. — чтобы мы могли общаться там. Покажешь?
Да-а-а, похоже, нам со Светкой теперь поговорить не дадут!
— Конечно, мамочка!
— А к Марине когда можно поехать?
— Да вот на выходных все вместе и рванем!
Весь вечер мама, напряженно вглядываясь в клавиатуру, осваивала интернет. Мы с Лизой возились с котенком. Он бегал за фантиком, привязанным к нитке. Вдруг в дверь позвонили. Лиза побежала открывать, а Ромео поскакал за ней.
Послышались голоса — говорили и взрослые, и дети, причем все одновременно. Я вышла в прихожую. Наш Ромео сидел на руках маленького мальчика, рядом стояли две девочки-двойняшки, мужчина и женщина (их родители, судя по всему). Все ясно, хозяева нашлись!
— Мы увидели объявление, — начал мужчина.
— Вы нашли нашего Пушка! — женщина перехватила инициативу.
— Девушка, у нас был такой всемирный слезный потоп, когда оказалось, что переехав, мы потеряли котенка, что пришлось вернуться. — мужчина улыбался.
Лизка готова была расплакаться — вот кто точно не рад нашим гостям!
Я пригласила их войти. Мы познакомились. Оказалось, что семья Ковалевых жила в соседнем доме. Недавно
Они показывали мне наперебой фотографии в своих телефонах, где Ромео-Пушок красовался на руках у каждого из представителей семьи Ковалевых. Но я и без телефонов и фотографий видела, что они не врут. Это, действительно, их питомец. От вознаграждения я отказалась. Они вручили мне торт и уехали домой, увозя нашего любимчика с собой.
Закрыв за ними двери, пошла в комнату успокаивать Лизу. Она тихонько плакала, уткнувшись в подушку — знала, что бабушку расстраивать нельзя.
— Лизонька, милая! Я куплю тебе кота! А хочешь — щенка? Или хомяка? Любую зверюшку, какую ты только пожелаешь, кроме слона и крокодила!
— Я хочу Ромео! Я его люблю!
Ах, если бы так можно было в жизни! Хочу, люблю — нате вам! Так нет же, вечно приходится страдать и довольствоваться малым. Надо построже с ней, а-то не понимает уговоров.
— Лиза, я предупреждала тебя, что котенка будут искать хозяева, что нужно будет его отдать!
— Но они не приходили, и я думала-а…
***
Перед отъездом меня ждала одна не очень приятная встреча. Ко мне вновь приехала Влада. И хотя я, вроде бы, ясно дал понять, что не хочу восстанавливать наши отношения, она вела себя так, как будто я все еще ее жених — привозила мне какие-то безделушки, всякие угощения, даже дорогие часы хотела подарить, аргументируя тем, что хочет, чтобы я иногда вспоминал ее. Это было… трудно. Вроде, умная баба, зачем так вести себя — зачем навязываться, я не понимал! Вот и снова приехала. Что я должен говорить ей? Снова извиняться, что дал ложную надежду? Я устал от этого.
— Влада, спасибо за помощь, за то, что так все устроилось. Это только благодаря тебе я сейчас, так сказать, стою на своих двоих.
— Послушай, Аверин, не надо благодарить меня! Ты разве не понимаешь, почему я это делаю?
— Если ты намекаешь сейчас на то, что любишь меня, то мне кажется, немного преувеличиваешь.
— Ты жесток! Я, действительно, люблю. Просто любовь тоже разная бывает: кто-то с головой в омут готов, а кто-то любит издалека, со стороны. Но сила чувств не всегда зависит от накала эмоций.
— Красиво сказала. Только какой из двух вариантов будет для объекта любви более достойным, как думаешь?
— Ясно. Она за тобой готова на край света, да? Что же сюда не приехала? Может, такой, каким ты был еще месяц назад, ты ее не устраивал?
— А может, кто-то ей сказал о том, что она мне не нужна?
— Ты хочешь сказать, это сделала я?
— Это сделала ты. А еще ты сказала, что я вернулся к тебе, что мы жениться собираемся.
— Не больно-то ты был дорог, если она меня сразу послушала, а с тобой даже говорить не стала.