Держи меня
Шрифт:
— Матвей!
Он радостно улыбнулся, мол, одумалась ненормальная!
— Матвей, только не говори ему, как я сейчас выгляжу. Пожалуйста!
Я была уверена, что прежде чем закрыть дверцу машины он сказал: "Вот дура!"
Ну и пусть! Никто мне не нужен! И я никому…. Возле дверей квартиры не выдержала и разрыдалась.
19
Только прилегла отдохнуть после теть Галиного борща, как в дверь снова позвонили. Открываю. Хочу просто схватиться руками за голову от ощущения дежавю: в точно такой
Здороваемся. Приглашаю пройти — в квартире более-менее прибрано, а он, если был при задержании Витьки, уже видел наш бардак.
В прихожей, украдкой взглянув в зеркало, поправляю некое подобие чалмы на голове, сооруженное из большого платка. Жарковато в нем, зато причёски не видно.
Веду в свою комнату — она самая чистая.
— Аля, я не мог тебя найти. Звонил Роме. Но, как я понял, он тоже с тобой не смог связаться. Я по поводу твоей сестры, — он протянул листок бумаги, — здесь адрес клиники, где она лечится. Я там не был, но звонил пару раз знакомому — он хозяин этого центра. Ей уже легче. Она даже добровольно согласилась лечиться дальше. Месяца два, а то и три, побудет там. Но нужна помощь родственников. Ты съезди, навести ее — это можно, ну, и доктор сам тебе все объяснит.
— Сергей, я не знаю, как тебя благодарить за все…
— Глупости! Рома — мой лучший друг с детства. Он меня тоже не раз выручал. В таких передрягах бывали в юности! Ты меня уже отблагодарила. Тем, что смогла его уговорить поехать на операцию.
— С чего ты взял, что это я его уговорила?
— До твоего появления он отказывался наотрез. Ну, и потом, он так на тебя смотрел в тот день, когда я у вас ужинал! Ради тебя поехал оперироваться, я уверен! Я его хорошо знаю, поверь мне! А вы что разругались?
— Почему ты так думаешь?
— Ромка — парень решительный, сто процентов, тебя с собой бы в Германию повез!
— Он меня собой не звал. И у меня тут тоже проблемы были — с мамой, ей операцию на сердце сделали, да и так, кое-что…
У Сергея зазвонил телефон. Он долго разговаривал, выйдя в коридор. Но, видимо, случилось что-то серьезное на работе, потому что договорив, он стал прощаться.
— Аля, мне пора. Дай листок с адресом! — я вернула. Он достал из кармана ручку и написал с обратной стороны телефонный номер. Это — мой номер, если что — звони.
… Решила, что завтра с утра поеду к Марине. Сначала сама посмотрю, что там к чему. А потом можно будет к ней и Лизу свозить. Кстати, Лиза уже давно с подружкой гуляет. Темнеет. Пора звать домой.
Только вышла из подъезда, как, сначала услышала плач (по-другому не назовёшь, хотя этот звук явно издавал не человек), а потом и увидела, кто это так страдает. Под скамейкой возле подъезда сидел котенок. Да не простой — явно породистый и даже с ошейником, на котором висело розовое сердечко.
— Малыш, бедненький, иди сюда!
Он радостно прискакал на мой голос. Стал тереться об ноги. Пришлось взять его на ручки.
— Чей ты такой — миленький, красивенький?
Он, действительно,
— Ой, Алечка, это чей? Дай подержать!
Как мало нужно ребенку для счастья! Не перестаю в этом убеждаться. Кот оказывается обцелованным и затисканным. Но, похоже, он к этому привык, потому что не вырывается и даже мурлычет от счастья.
— Лиза, он сидел под лавкой возле нашего дома. Ты ни у кого из наших соседей не видела такого?
Лиза отрицательно качает головой.
— Аля, а давай, мы его себе оставим? Пожалуйста!
— Лизонька, милая, у него же есть хозяин — посмотри ошейник пристегнут! Его же, наверное, ищут. Может быть, он для детей куплен — посмотри, как ластится!
Поспрашивали у соседей, постояли возле подъезда. Но того, кто потерял это чудо так и не нашли. Делать нечего, придется на время забрать к себе. Придя домой, достала из сумки, привезенной Матвеем свой ноутбук. Сфотографировала кота и разместила фотки на своей страничке в "Одноклассниках" (больше нигде не сижу). Лиза, конечно, была счастлива и с такой надеждой поглядывала в мою сторону, что мне самой дико хотелось оставить зверя себе.
***
— Как так не дала новый номер? Ты для себя просил или для меня?
— Идиот! Для тебя, конечно, мне бы она точно не отказала! — услышав мой разъяренный рев, Матвей тут же пошел на попятную, — шучу, шучу! Ты знаешь, Ром, у нее похоже какие-то проблемы с матерью. А еще мне показалось, что она на тебя обижена. В общем, приедешь и сам все разрулишь! У меня, итак, в фирме дел по горло! Я, между прочим, всех нас сейчас кормлю!
— Кормилец, блядь! Сколько лет я тебя, гаденыша, кормил! За что обижена она сказала?
Ничего не понимаю в бабах! Вроде бы все хорошо было. Сама же в любви мне признавалась и вдруг даже поговорить не желает! Пойми их!
— Нет. Но она знает о Владе. И, по-моему, дико тебя к ней ревнует.
— О Владе я сам рассказал.
— Она знает, что ты с ней улетел в Германию.
— Откуда, интересно? Не ты ли, братец, донес?
— Нет, не я, братец!
Она сведет меня с ума. Когда Матвей позвонил и сказал, что нашел Алю, я думал, что осталось всего несколько минут до того, как я услышу ее голос. Я был счастлив. Недолго, но был. Но она потеряла телефон, а новый номер мне не дала! Как так?
Три недели! Три, долбанные, недели я тут схожу с ума от неизвестности, волнуясь за нее. Три недели я думаю о ней, как последний идиот! А ей, получается, все равно? Не понимаю.