Держись от них подальше. Часть первая
Шрифт:
Павел поджал губы. Хотел промолчать, но не выдержал.
– Во-первых, тебе известно, в архивных материалах Томской экспедиции о ссыльных, сохранилось описание внешности Фёдора Кузьмича.
Он нашел нужный лист в папке и зачитал: “… рост 2 аршина и 6 с 3/4 вершков. Глаза серые, волосы на голове и бороде светло-русые с проседью, кругловатый подбородок. На спине – следы от побоев кнутом…”.
Лицо Павла сделалось довольным.
– Получается, внешность, описанная в материалах Томской экспедиции о ссыльных, совпадает с описанием Александра Первого. Кроме следов от побоев, конечно, – с усмешкой
– Во-вторых, при жизни Фёдор отказывал в написании своего портрета. Критики и исследователи сравнивали этот рисунок… – Павел положил на стол перед Николаем копию рисунка неизвестного художника, сделанного углем на второй день после смерти старца, двадцать второго января одна тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года.
Заметив сомнение во взгляде друга, продолжил:
– Смотри, они сравнивали этот рисунок с парадным портретом Императора.
Недоверие в глазах Николая осталось прежним.
– Парадный портрет Императора с разницей почти в сорок лет! Любого баловня судьбы, переодень в тряпье и отправь жить в деревню, в Сибирь. Думаешь, узнают его через сорок лет? – с досадой произнес Павел и замолчал, огорченный откровенным непониманием со стороны друга.
Помолчал, ожидая возражений на свои слова. Заметив, как Николай задумался, настойчиво продолжил:
– В-третьих, остались записи свидетелей, опознавших Александра Первого в старце Федоре Кузьмиче. Например, казак Березин, долгое время служил в Петербурге. В Фёдоре Кузьмиче он опознал покойного императора.
Местный священник Иоанн Александровский, сосланный в Сибирь из Петербурга, также опознал в старце царя и утверждал, что не мог ошибиться. Он неоднократно видел Александра Первого в столице.
Другие свидетели упоминали наличие связей Старца в петербургском обществе. Они сообщали: “Старец общался с епископом Афанасием (Соколовым) на французском языке”.
Павел перевел дух.
– Есть еще и в-пятых и, в-десятых.
Обычно непробиваемый Павел, начинал беспокоиться. Его раздражала невозмутимость на лице Николая. Ведь именно Орел Николай Петрович продолжил поиски Символа Жизни после гибели отца.
Павел считал свою работу безупречной. Он знал: косвенные доказательства ведут к очевидным фактам. В ответ же лишь хладнокровие и отстраненность друга. Не сдаваясь Павел продолжил:
– Ряд исследователей сообщает об обширной переписке, которую вёл Фёдор Кузьмич. В числе его корреспондентов называют барона Дмитрия Остен-Сакена. В его имении, в Прилуках в Киевской губернии, долгое время хранились письма старца. Но потом они бесследно исчезли. Также сообщается о переписке Фёдора Кузьмича с императором Николаем Первым. Она велась с помощью шифра.
– Достаточно. Твои успехи меня радуют. Верю, ты успел одолеть и запомнить весь архив, но… – сделав неопределенный жест рукой, Николай прервал друга.
– М-да, и неверие для кого-то святое чувство, – покачав головой, тихо произнес Павел. – Подозреваю, для тебя в этой истории нет авторитетов. Но Анатолия Федоровича ты же уважаешь как специалиста. – Павел попытался вложить в свои слова максимальное убеждение.
Николай вопросительно поднял брови. Взгляд его сделался недовольным.
– Существует категорическое заключение юриста Анатолия Федоровича Кони. – Начальник спец архива достал очередной лист из папки. – Вот, в его документах: “Письма императора и записки странника писаны рукой одного и того же человека”. Неужели забыл? – вспоминая известную личность, возмутился Павел.
Николай взял в руки копию документа. Пробежал взглядом ровные строчки. Отложил лист.
– Уважаемый юрист Анатолий Федорович вряд ли был графологом. Потом, сам знаешь, пока не пощупаю, не поверю, – спокойно ответил Николай.
Набираясь стоического терпения, Павел поднял взгляд к потолку. Вздохнул и продолжил:
– Цитирую из газеты: “…в 2015 году на прошедшем в Томске форуме “Дважды вошедший в историю: Александр Первый – старец Федор Томский” графологи заявили: “Почерки святого скитальца и покойного императора совпадают”.
Светлана Семенова, президент русского графологического общества, сообщила: “Графология с высокой вероятностью позволяет утверждать, это один и тот же человек. Малозаметные символы с возрастом не изменились. К примеру, буква „ж“ имеет петлю, которая заменяет пропущенные рядом с ней буквы „о“ и „е“…” 10 .
– Ты прав, специалистов уважаю. Но… – Николай сокрушенно развел руками. Он даже улыбнулся, но улыбка вышла скептической.
– Фома неверующий, – устало вздохнул Павел. Помолчал и сказал серьезно: – По архивным материалам нам удалось подробно проследить путь старца Федора в Сибири. По-моему, особое внимание привлекает 1843 год, когда он работал на золотых приисках в Енисейской тайге. Этот момент остался “за кадром” истории.
10
По материалам: Русского графологического общества; Комсомольская правда. Старец Федор и Александр I писали одним почерком? https://www.kp.ru
– Даже не надейся! – Николай возмутился, замахал на Павла руками. – В тайгу, на охоту и рыбалку тебя не отпущу. – Хитровато прищурился и спросил неожиданно: – Зачем твои аналитики в доклад включили эту ерунду? – Пошевелил компьютерной мышкой, пробуждая ноутбук. Заметив возмущенный взгляд друга, остановил его возражение: – И не рассказывай мне о чудесных способностях старца Федора.
Открыв нужный документ, Николай начал читать: “…Наделён даром предвидения, из-за чего к нему приезжали за советом люди издалека. Особенно ценили Фёдора Кузьмича служители православной церкви. Например, однажды его посетил епископ Иннокентий, впоследствии ставший митрополитом Московским…”.
Голос Николая звучал спокойно и негромко, но полностью скрыть скепсис и недовольство у него не получилось. – Церковники так ценили, что тайну последней исповеди старца не сохранили? – Укоризненно покачал он головой.
– Вы, Николай Петрович, требовали подробный доклад, – обиженно произнес Павел, намеренно переходя на “Вы”. – И не все священники болтливы. Старец Федор бывал на исповеди у будущего томского епископа Парфения и томских иеромонахов Рафаила и Германа. Они утверждали, что знают, кто он, но отказывались разгласить тайну исповеди, – заступился за батюшек Павел.