Держитесь, маги, я иду!
Шрифт:
– Хорошо. К счастью, все ваши зависимости в итоге – чисто психологические, типа наших игроманий и зависимостей от соцсетей, хотя и куда более жесткие и необратимые по своим проявлениям. У нас пока такие зависимые люди полностью сумасшедшими не становятся, – негромко, чтобы не слышали слуги, сказала Настя.
– Расскажешь мне о своем мире? Мы можем по саду пройтись: на улице морозно и солнечно, для прогулки самое оно, – шепотом предложил Северин.
Молодые люди шли по саду, сопровождаемые довольным Орловым. Анастасия, как могла, описывала мужу родной мир. Тот слушал внимательно, переспрашивал. Больше всего его интересовала жизнь самой Насти в ее мире: как жила, где и чему училась, чем увлекалась. Настя не знала, что еще и рассказать.
– Северин, я после окончания института жила предельно просто: дом – работа – дом. Даже с подругами редко встречаться удавалось. Давай лучше, про технику нашу расскажу, про то, как космические корабли бороздят...
– Я и так понял, что вы и без магии не хуже нас живете. Не думал, что люди в других мирах могут так отличаться от наших, и быть такими изобретательными. У вас совсем магов нет?
– Да вроде, нет. Шарлатаны только всякие. Зато у нас очень много мифов и сказок про магов разных. И про их магические способности. Давно хотела спросить, какие у вас магические способности имеются? Некоторые я знаю, но в целом?
– Способности у каждого свои. Всего три вида: дар управления стихиями (самый распространенный), дар влияния на живые организмы (целительский, а также общения с животными и влияния на растения), дар влияния на неживую природу (артефакторы, амулетчики и специалисты по бытовому применению магии). Других нет.
– А способности от родителей передаются? У детей магов они с рождения есть?
– Передаются, конечно! Даже если только один из родителей – маг, дети обязательно магами будут. Но вид магического таланта может быть какой угодно, и с видом дара родителей никак не связан. А проявляют себя магические способности с пятилетнего – шестилетнего возраста. Потом они постепенно развиваются, и к десятилетнему возрасту возникает необходимость учить ребенка управлять своими магическими силами.
– А до пяти лет никак нельзя угадать, какой дар проявится у ребенка?
– Можно с большой точностью предполагать. Если ребенок подвижный, энергичный, любопытный и неугомонный – наверняка стихийником будет; если спокойный, рассудительный и добродушный – лекарем станет; мечтательный, вдумчивый, внимательный к деталям – артефактор или амулетчик вырастет. С годами и под влиянием воспитания эти различия сглаживаются, и по поведению мага уже невозможно судить о характере его магических способностей.
– А человек может стать магом? – с жадным любопытством спросила Настя. А что, попаданкам в фэнтези всегда бонусы положены, чем она хуже других?
– Нет, – развеял ее надежды Северин. – Жаль тебя разочаровывать, но такое в принципе не возможно.
'Самое печальное – ни один лекарь-маг жизнь продлить тебе не сможет, но лучше прожить пятьдесят лет в счастье, чем всю долгую жизнь в равнодушной тоске', – подумал Северин.
Настя вздохнула, но решила не расстраиваться – в этом мире у нее и так почти все мечты сбылись, было бы нечестно требовать от судьбы еще каких-то плюшек с повидлом.
– Не так много у вас видов магии, – вернулась к прежней интересной теме девушка. – У нас гораздо больше вариантов описывают. Особенно часто про дар телепортации упоминают.
– Это как? – заинтересовался Северин.
– Ну, перемещение предмета из одного места в другое силой мысли. Можно перемещать себя, можно – другие объекты. Видишь, кот сидит на дорожке? Ты мог бы щелкнуть пальцами – и кот уже у твоих ног.
– Это и стихийник может сделать, – улыбнулся Северин.
– Как?!
– Во-первых, можно воздушным вихрем его перенести, а во-вторых, можно сделать так...
Северин красиво изогнул одну бровь, и вокруг несчастного кота задрожала и стала бугриться и подниматься земля, оставляя лишь один неподвижный участок дороги – тот, что вел к магу. Жертва магического бахвальства с истерическим воем и мявом примчалась к ногам хозяина и спряталась за них.
Настя, смеясь, подхватила на руки перепуганного кота и гладила его, успокаивая, пока Орлов остервенело лаял на появившиеся вдоль дороги кочки.
– Нехорошо пугать маленьких и беззащитных, лорд-маг! – попеняла девушка мужу.
– Я бы согласился напугаться, если бы и меня потом так гладили и тискали, – возразил Северин.
– Думаю, тебе и так не мало ласки перепадает. Северин, я хотела серьезно с тобой поговорить.
– О чем? – насупился лорд Таис. – Мне кажется, мы уже все обговорили: ты моя жена на веки вечные, чтобы ни случилось. Ты боишься, что у нас сын не родится? Мне это не важно, если захочешь – усыновим человеческого мальчика-сироту. Это допускается законом, хоть и бывает редко.
– Я вовсе не о том! Мне хотелось бы работать, Северин! Точнее, мне очень нужна ответственная работа, которая не оставляла бы времени на всякие психонаркотические заморочки. А то в вашем мире их, кажется, много. Буквально на каждом шагу!
– Ты ведь и так ведешь все мои дела по особняку и загородному поместью! Это уже ненормально много! Какая еще работа тебе нужна?! – изумленно вопросил Северин. – У людей женщины, вообще-то, сидят дома и вышиванием занимаются.
– Сам вышиванием занимайся! – огрызнулась Настя. – Я – учитель! А у вас тут – система обязательного образования недоразвитая! Устрой меня учительницей в эту людскую школу – хоть по воскресеньям делом занята буду, и на неделе к урокам готовиться смогу. Пожалуйста!
Северину идея с человеческой школой совсем не понравилась. Вот, прям, совсем-совсем! Преподавателями там работали молодые и очень неглупые мужчины – самые способные из всех бывших учеников. Работа в школе считалась хорошей практикой для будущих наместников-управленцев в человеческих селениях. Своих супруг эти перспективные женихи обычно присматривали себе еще в школе, и Северин прекрасно представлял, какой ажиотаж среди них вызовет его умная-разумная и прелестная жена. Вспомнив белокурого красавца – неженатого директора школы, Северин окончательно помрачнел. Маг верил в искренность чувств Насти к нему, но, что ни говори, брак с человеком давал ей куда больше: и сыновей, и дочерей, и совместную старость, и возможность блистать в высшем обществе людей со всеми его балами, зваными вечерами и прочими развлечениями. И отсутствие каких-либо опасений за сохранность собственного рассудка.