Держитесь, маги, я иду!
Шрифт:
Спустя час Настя выплыла из дома в местном костюме для верховой езды. Костюм представлял собой полноценный комбинезон: обтягивающий лиф сверху и лосины снизу – к талии которого, для соблюдения приличий, была пришита длинная, многослойная юбка до пола. В этом мире не было 'женских' седел, все ездили на лошадях одинаково, 'по-мужски'. В руке горемычная похмельная попаданка сжимала утащенные тайком ножницы. Конюх подвел к девушке красивую стройную светло-серую лошадку.
– Это еще зачем? – вопросила Настя, с ужасом косясь на животинку. Она в своем городке в жизни никогда на лошадях не сидела.
– Как зачем? – не понял конюх. – Вы ж, это, прокатиться хотите?
– Нет!
– Так а чегой-то в платье таком? – недоумевал конюх.
Проходившие мимо служанки тоже глянули растерянно.
– Я в таком платье просто пройтись хочу! По полям погулять, ясно?
– Так, это, ясно. Чего тут не ясного! – почесал затылок конюх и повел лошадь назад в конюшню.
Служанки переглянулись и поскакали скорей новую сплетню о бедной обезумевшей невесте разносить. А Анастасия Николаевна Орлова, выпрямив спину и чеканя шаг, как на экскурсии с классом, потопала в сторону полей.
'Вот теперь вполне себе подходящая форма для пробежек! – разглядывала Настя комбинезон. Сидя в кустах, на траве, в одной сорочке, было не просто отпарывать пышные юбки, но руководитель кружка 'Умелые ручки' с этой задачей справилась на 'отлично'. – Вдоль поля хорошо утоптанная тропа идет. По ней и побегу'.
Еолофей Баевич Марвек, купец средней руки, просто лучился довольством, принимая за обедом своего будущего зятя, Северина Таиса. За столом присутствовали также его жена, два сына от второго брака и лекарь-маг, вынужденно гостящий в его доме до самой свадьбы. Не было только его негодной дочери, за которой уж полчаса назад была отправлена служанка.
'Если она опять начнет свои капризы разводить, в комнате запру. На хлеб и воду посажу! Неужели так трудно понять, как благоприятно эта родственная связь на нашей семье отразится! Ведь сын ее по закону и моим внуком числиться будет! И помогать будет! У магов с этим строго! Ей-то через годик уже все равно будет, а моим наследникам на всю жизнь польза!'
Купец еще раз оглянулся на дверь. Обед не начинали, ждали невесту.
– Вы уверены, что с вашей дочерью все в порядке? Может, ей еще очень плохо после помолвки? Или она..э-э-э... не в себе? – спросил Авар.
– Уверен. Служанка говорила, она гулять пошла. Но это еще утром было. Давно должна была вернуться. – Еолофей посмотрел на недовольно нахмурившегося Северина и вытер холодный пот со лба: 'Ну, Наиля, ты у меня попляшешь!'
Дверь в столовую приоткрылась, явив господским взорам испуганное лицо лакея.
– Господин, там мисс...
– Что мисс?!! Где она шл.... – еле удержался от ругани хозяин дома.
– Вы сами, посмотрите, господин!
Северин поднялся из-за стола. Вслед за ним встали и другие.
То, что дело идет не так, как надо, Настя поняла почти сразу. Благополучно выбравшись в отредактированной амазонке на тропу, девушка побежала легкой трусцой вдоль колосящегося поля. Светило солнце, пели птички, ароматно пахли незнакомые цветы и в воздухе витал особый летний запах нагретой земли. После слякотной зимы на северо-западе России здесь был настоящий рай. Дома Настя в такую погоду спокойно пробегала шесть километров – два круга вокруг городского парка. Однако сегодня уже на первом километре, если не раньше, началось сильное сердцебиение и закололо в боку. К концу второго Настя уже скорее ползла, чем бежала. Тело взмокло, одышка была такая, что хоть скорую вызывай. Болело все! Ноги, руки, а особенно живот в области пресса. Ее тошнило, а мускулы сводило легкими судорогами.
'Неужели это наркота так действует? Вряд ли. Утром я почти со всеми симптомами справилась. Да и ум сейчас абсолютно ясный. Это с телом что-то не то! Может, отторжение чужой души началось? – на этой мысли Настю прошиб холодный пот. – Нет, это уж совсем невероятно! Душа – это же не орган пересаженный и пришитый. А что тогда? Стоп. Опять я отвлекаюсь от главного. А главное у нас что? Как я вернуться смогу в таком состоянии! Кругом поля, ни одного человека в зоне видимости нет, до дома километра четыре идти, если не пять! Поля-то под самыми окнами господского дома не сажают! А я не то, что идти – ползти не могу!' Настя присела на холмик, отдышалась, и мужественно собралась в обратный долгий путь домой.
'Моя невеста уже пыталась утопиться, сбежать с бывшим женихом (разумеется, ему обо всем докладывали, женитьба – дело серьезное), проигнорировать первый обед и знакомство со мной. Что теперь случилось?' – Северин вышел на крыльцо и обомлел. От ворот по дорожке ковыляла, припадая на обе ноги, его невеста. Взмыленная, как скаковая лошадь, Волосы подняты вверх и завязаны на макушке неопрятным пучком, лицо красное, как спелый помидор, а ее наряд...
– Еолофей, во что она одета?! – простонала рядом мачеха Наили. – Как ее слуги в таком виде выпустили из дому?!
Хозяин дома потерял дар речи. Гости тоже. Северин изумленно разглядывал затянутое в какие-то жутко неприличные тряпки тело своей невесты. Пуговицы на верхней части наряда были расстегнуты до самой груди и даже чуть ниже. 'Какая у нее высокая белоснежная грудь! Какие красивые стройные ножки! Никогда не думал, что мужские ... штаны? ... кальсоны? ... так удачно подчеркивают достоинства женской фигурки!' – поражался будущий муж.
Тем временем Наиля дошла до крыльца и посмотрела на встречающих.
– А, это ты мой личный опиум? Зачем пожаловал? – обратилась она к нему.
– Что такое 'опиум'? – недоуменно спросил Северин.
– Сильнодействующий наркотик растительного происхождения.
– Я не опиум, я будущий муж! – раздраженно ответил жених.
– Подвинься, будущий муж! Присесть дай! Видишь – еле живая!
– Северин, мисс действительно плохо! Ее нужно срочно осмотреть, – озабочено произнес Лютен. – Не понимаю, что с ней, но это явно не последствия помолвки.
Северин подхватил девушку на руки и понес в дом. Мачеха бросилась вперед, показывать дорогу в комнату падчерицы.