Дерзишь, темненькая моя?
Шрифт:
Моего энтузиазма и злости на всё и всех хватило примерно на час. Ветер усиливался, а с неба повалили хлопья снега. Уныло стерев появившуюся под носом влагу, решила не геройствовать и принялась активно искать транспорт. Приличной кареты не обнаружилось, пришлось ехать на простых санях, запряженных мулом.
Хотя моей репутации это уже ну никак не повредит.
И так еду с синяком на пол-лица по городу. На меня то и дело бросали сочувствующие взгляды женщины в повозке, мужики стыдливо отводили глаза. Наверное, вид у меня хуже некуда. Но я
Только спустя два часа, когда моя спина и ноги затекли, живот громко возмущался от голода, а на голове образовался сугроб, я, наконец, увидела знакомые и, чего скрывать, родные врата поместья соф Эсгер. Поблагодарив возницу и расплатившись с ним, спрыгнула с саней и, подхватив тяжёлый чемодан, двинулась к дому через сугробы, мечтая лишь об одном: поесть и согреться.
И выпить бы ещё чего покрепче.
Наконец-то затащив свой изрядно надоевший чемодан на обледенелое крыльцо. Выдохнула. Вулканические камни еще неделю назад отвезли на подзарядку. И теперь приходилось, чуть ли, не красться по наледи на ступенях.
Не стуча и не дёргая за колокольчик, я ввалилась в просторную гостиную дома.
– Добралась, – счастливо выдохнула я. Ответом мне было недоуменное выражение лица Этьера соф Лумье, читающего дневную прессу. Сложивший на пуфик крепкие мускулистые ноги, обтянутые модными узкими брюками, шикарный широкоплечий жгучий брюнет уставился на мою уставшую продрогшую персону немигающим взглядом ярких бордовых очей. И чем дольше он всматривался в моё лицо, тем суровее и злее в них пылал огонек.
– Господин Этьер, если я опять совершила что-то из ряда вон выходящее, сообщите мне об этом завтра. А лучше послезавтра или через месяц. На сегодня мне приключений хватило, вашу гневную тираду я уже просто не переживу, – бросила я в его сторону.
– Ты о чем, Рояна? – не понял он.
– Вид у вас сейчас больно злой, – пояснила я. – Даётся мне, что не к добру это.
Хлюпнув носом, мы дружно с чемоданом отправилась прямиком к камину. Вот оно тепло. Скинув с головы капюшон, проследила, как с него обрушилась горка снега. М-да. Тут уж не отвертишься, придётся самой прибирать – прислуга ведь приходящее – уходящая. Хотя…Я осторожно, пока снег не растаял, подпихнула его сапожком на песок перед камином. Пусть там тает, само просохнет потом.
За мной внимательно следил Этьер. Хмурые брови сошлись на переносице, выражая крайнее недовольство.
– Кто тебя ударил? – совсем неделикатно спросил он прямо в лоб.
Я сморщилась и машинально потёрла всё ещё ноющую щеку.
– Так плохо, да? На меня всю дорогу сюда народ таращился, – вздохнула я. Приметя ещё один пуфик, я подтащила его к камину. Удобно усевшись, протянула замёрзшие ладони к огню.
– Я задал вопрос, Рояна, – раздалось раздраженное за моей спиной.
– Не надо так со мной разговаривать, господин Этьер, – пробурчала я недовольно. – Мне на сегодня скандалов и мордобоя хватило.
– Тогда ответь, – требовательно произнес он.
– А разве и так не ясно? – обернувшись, я пристально глянула на брата мужа моей подруги, который непонятно с чего вдруг тоже перебрался жить сюда. Правда, он здесь только дневал. А ночевал всё равно в родительском доме. Видимо, чтобы не компрометировать меня. – У меня всего один смертельный враг и сегодня он решил, что супружеский долг можно стребовать с женщины и до нанесения брачных плетений. А я «философски», – я как-то нервно хихикнула. – вдолбила ему в голову, что это была плохая мысль.
Огонь весело треснул, и большое полено развалилось на части, завораживающе осыпаясь мелкими угольками на песок. В этом доме всегда было тепло, и царил уют. В тайне я завидовала Малике. Мне тоже хотелось, чтобы в моем родовом поместье наконец-то вспыхнул согревающий огонь. Но, похоже, мне так и суждено искать тепло у других.
На мои плечи опустились чьи-то ладони. Оглянувшись, я с удивлением наткнулась на злой взор бордовых глаз Этьера, нависшего прямо надо мной. Когда только подойти успел?
– Что он хотел с тобой сделать? Повтори, – процедил он. На его лице заходили желваки от злости.
Прикусив губу, я махнула рукой. Не хотелось продолжать этот разговор и углубляться в детали. И так стыдно было за своё семейство. А уж выворачивать тут грязное бельё из корзины совсем не дело. Да и вообще, я только успокоилась. Не хотелось бередить сердце снова.
– Это неважно, – с напускным весельем пробормотала я, – всё равно скоро мне исполнится двадцать один год и тогда я смогу выскочить замуж. А мне в моей ситуации любой сгодится. Найду какого-нибудь бродягу, приплачу ему, да и стану счастливо замужней женщиной. Кстати, вам жена случаем, не нужна?
Усмехнувшись, я решила поставить этого мужчину в неловкое положение и поднять себе настроение за его счет. Чтобы не бередил мое нежное хрупкое сердечко. Но, похоже, сегодня был не тот случай, потому как Этьер ещё больше потемнел лицом и поджал губы.
– Я не собираюсь быть для тебя любым встречным, девочка, – серьёзно ответил он и склонил голову набок, явно ожидая моего ответа.
– Жаль, разбежались бы через год и забыли, что были счастливо женаты, – я картинно вздохнула и вновь уставилась на огонь. Мужские ладони сильнее сжали мои худенькие плечики и отпустили их. Я скорее почувствовала, чем услышала, как Этьер отошёл.
Поджав губы, я сомкнула веки. В тайне я надеялась, что однажды на мою подколку по поводу жены, Этьер скажет, конечно, нужна. В моих глазах он был идеальным мужчиной. Сильный, уверенный в себе, в меру наглый и умный. Рядом с таким забываешь о том, что такое страх. И, конечно, за год я бы успела доказать ему, что я могу быть идеальной женой. Способна любить и окружить его такой заботой и вниманием, что и другая не понадобится.
Этьер соф Лумье казался несбыточной мечтой. Прекрасный мужчина. Не идеальный, но такой замечательный.