Дерзкая попаданка для императора
Шрифт:
— А что это противозаконно? — всё ещё не глядя ему в глаза, пытаюсь огрызаться я. — Есть наказание за то, что спросил человека о его родине?
На слове человек, Этторио как-то мрачно ухмыльнулся.
— Нет, всё в правовых рамках. Тогда предлагаю зайти пообедать и обсудить место моего рождения, — я хочу гордо отказаться, но урчание в животе выдаёт меня с головой. Я опять не обедала. Чай с булочками можно не считать.
Всё же мотаю головой отказываясь.
— Можно же и по дороге обсудить, — предлагаю я альтернативный вариант, но Этторио
— Я настаиваю, — он, не слушая мои возражения, тащит меня за руку к двери довольно приличного заведения. — Доставьте мне удовольствие и пообедайте со мной. Давно не подворачивалась возможность посидеть в приличном заведении с красивой девушкой.
Почему-то, мне кажется, что такие посиделки не одобряются местным бомондом. Проще говоря, меня предадут анафеме за грубое попрание норм морали.
— Вы подмочите мне репутацию, — упираюсь я, категорически не желая заходить внутрь здания с этим типом.
— Да бросьте вы, — нагло улыбается он мне в глаза, — о какой репутации вы говорите? Она у вас не просто подмочена, а утоплена безвозвратно?
И тут я по-настоящему испугалась. То, что у меня репутация любовницы императора знают только во дворце. Служанки распустили этот слух, или подхватили от кого-то. Но он-то откуда знает этот бред?
Глава 40. Всё-таки обед
Уставившись взглядом на его пуговицу на кафтане, спрашиваю его, стараясь сохранить самообладание:
— Я не понимаю о чём вы? — удаётся мне сохранить самообладание и спросить спокойным голосом. Хотя внутри меня колотит от страха. Откуда он знает о Гио и дворце?
Он снова поднимает мою голову и смотрит в глаза. Страх ещё глубже проникает в сознание.
— Неужели? — он язвительно улыбается. — Мне кажется, вы отлично всё понимаете.
— Вы ошиблись кварталом, лэр Эрмано, — кошу я под дурочку. — Доступные девочки обитают не здесь.
— Я не о доступных девочках, а о любовнице императора, — и смотрит на меня так, будто может отличить ложь от правды.
— Если вам так хочется думать, то я не запрещаю. На каждый роток не накинешь платок, — равнодушно пожимаю я плечами.
Если до него не доходит, что любовница императора не будет шляться по Магшу в одиночку или даже с одной служанкой. Не по статусу.
— Вы хотите меня убедить, что император не посещал ваши покои? — нагло усмехается он мне в лицо.
— Не совсем понимаю, вам-то, что за дело до моей репутации и личной, не побоюсь этого слова, интимной жизни? — начинаю закипать я. Со злости поднимаю на него глаза и понимаю, что в таком состоянии его гипноз или что ещё там не действует на меня. — Я вас впервые вижу и не собираюсь исповедоваться.
Я резко разворачиваюсь, платье бьёт его по ногам, а распущенные волосы по груди. Как бы я хотела засветить ему в лицо заплетённой туго косой, чтоб красивое лицо исказила гримаса боли, но жаль не дотянуться. Лилея в груди спасительную ярость я шагаю прочь.
Но не тут-то было. Эрмано хватает меня
— Да или нет? — настаивает он на прямом ответе и до боли сжимает запястье.
Проклятье! А казался приличным человеком.
— Нет! — кричу я от боли. Он так сжал руку, что мне показалось, сломает.
— Ну раз нет, то пойдёмте, отобедаем, — тянет меня за многострадальную руку в сторону двери. — Я не понимаю слова «нет». Его нет в моём лексиконе. Вам придётся согласиться, Лиля.
Дался ему этот обед! Действительно, что ли, по доброте душевной хочет накормить? Деваться всё равно некуда. Придётся идти. Я перестаю сопротивляться и этот, с позволения сказать, человек затаскивает меня в ресторацию.
Я с любопытством оглядываюсь. Довольно прилично обставлено. Большие и маленькие деревянные столы стоят по всему залу. Маленькие возле окон и стен, большие посредине зала. Возле небольших столов, предназначенных для двоих, в крайнем случае четверых человек, стоят деревянные стулья с резными спинками. А возле больших столов лавки. Очень практично.
Столы по периметру зала разделяют кадки с высокими растениями, создавая иллюзию уединения.
На стенах, к моему удивлению, висят пейзажи лесной и горной местности, предполагаю, что империи Илинай.
Этторио тащит меня к дверям, искусно спрятанным за кадками с миниатюрными деревьями. Неужели здесь есть отдельные кабинеты? Он, что знал, что это заведение с вип-кабинками или решил воспользоваться ситуацией?
— Господин Эрмано, — на полусогнутых бежит к нам небольшой человечек с кучерявой шевелюрой и любопытными карими глазами. Полы его кафтана развеваются, открывая серые полосатые штаны и туфли с большой пряжкой. — Бесконечно рад видеть вас снова в своём заведении.
Раз он на короткой ноге с хозяином, значит, специально заманил меня в это заведение. Не хочу в отдельный кабинет. Лучше на виду. Возле окна, например, уютные столики.
— Вам, как всегда, отдельный кабинет? — понимающе улыбается ему хозяин заведения.
— Да, будьте добры, Фризи, — с холодной вежливостью отвечает Этторио. — Всё, как всегда.
Я решительно торможу и пытаюсь выдернуть руку.
— Не пойду я в кабинет, — не смотрю в лицо Этторио, — давайте присядем у окна.
Такое предложение ему почему-то не нравится. Кривится, как от зубной боли.
— Вы боитесь меня, Лиля? — провоцирует меня.
Я на слабо не ведусь с пятого класса. А тут какой-то детский сад, ей-богу. Костьми лягу, а в кабинет по доброй воле не пойду.
— Какая разница боюсь или не боюсь? — огрызаюсь я. — Я сказала, что не хочу идти в кабинет. Этого мало?
Приподнимаю голову и смотрю на его реакцию. Не понравилась ему моя реакция. Ожидал, что я радостно поскачу навстречу неприятностям. Я, конечно, люблю риск. Но рисковать понапрасну не стану.
— Что же с вами так сложно-то? — потирает он переносицу. — Дикая вы какая-то.