Дерзкие побеги
Шрифт:
Тренк накинулся на Доо, выхватил шпагу и бросился бежать вниз по лестнице. Часовой пытался преградить ему путь, но Тренка было уже не остановить. Сильным ударом он отбросил часового в сторону, а все те, кто вставал у него на пути, невольно расступались перед ним: с такой яростью и ожесточением он махал шпагой.
Удача окрылила Фридриха и дала надежду на успех. Подбежав к краю крепостной стены, он, не задумываясь, спрыгнул вниз с огромной высоты. Каким-то чудом оставшись целым и невредимым, со шпагой в руках Тренк добежал до следующей стены, перепрыгнул через нее, но там наткнулся на охранника, который тут же кинулся на него с оружием. Храбрый беглец и тут не растерялся. Он ранил часового, удачно избежав удара штыком. Следующим
И снова тюрьма, снова неволя и самый строжайший надзор, который, впрочем, был излишним, так как вряд ли Тренк смог бы убежать куда-то с вывихнутой ногой. В течение некоторого времени ему требовалось серьезное лечение. Тем не менее в комнате заключенного постоянно находились унтер-офицер и двое солдат, снаружи за его окном неотрывно наблюдал часовой. Болезнь и надзор могли убить всякую надежду на какую-либо возможность побега. Однако Тренк постепенно выздоравливал, и у него появлялись различные идеи, как осуществить свою мечту.
Новый замысел оказался почти идеальным: участники заговора не знали друг друга и, следовательно, не могли выдать Фридриха. Как же он этого добился? С помощью своего красноречия, помогавшего ему и впоследствии, а также с помощью денег, которых еще хватало для нового подкупа. Постепенно разговорив солдат, которые дежурили в его комнате, он уговорил их встать на свою сторону. На кого-то подействовал его талант убеждения, на кого-то – деньги. Так или иначе, но в скором времени Тренк имел целых тридцать союзников. В конце концов было решено действовать одновременно. План состоял в том, чтобы выступить неожиданно, освободить всех заключенных в крепости и затем всем вместе бежать за границу.
Но этот блестяще подготовленный план сорвался из-за австрийского дезертира. Узнав о предстоящем бунте от унтер-офицера Николаи, который был выбран Тренком главой заговорщиков, австриец доложил обо всем коменданту.
Последним был отдан приказ немедленно арестовать Николаи, но тот не растерялся, мгновенно бросившись в казарму с криком: «К оружию, ребята! Нас выдали!» Все было приготовлено заранее: и порох, и оружие. Оставалось только действовать. Сначала мятежникам нужно было освободить Тренка, но они не смогли справиться с железной дверью его каземата. Тут надо отдать честь Тренку, не желавшему, чтобы из-за него остальные мятежники тоже не сумели выбраться на свободу. Он настоял на том, чтобы они оставили его и спасались сами. Те так и сделали. Мятежники благополучно добрались до границы и перешли ее вблизи городка Браунау. А Тренку пришлось опять томиться в неволе и строить новые планы побега.
Придумать новый план и осуществить его Фридриху помог некий Бах, тоже дежуривший в его комнате. Неисправимый задира и дуэлянт, он как-то раз похвастался перед Тренком, что накануне ему в драке удалось ранить поручика Шелля. На что Тренк, будучи и сам превосходным фехтовальщиком, невозмутимо ответил: «Будь я на свободе, вы бы со мной не так легко сладили». Вспыльчивый Бах не мог не принять вызов. За неимением другого оружия они принялись бороться железными полосами, найденными в камере. Когда Тренк с первого выпада хорошенько ударил Баха, самолюбие последнего было задето. Желая проверить, каков же Тренк в борьбе с настоящим оружием, он молча вышел и вернулся с двумя боевыми шашками. «Вот теперь посмотрим-ка, каков ты мастер, хвастунишка!»– произнес Бах.
Из благоразумия Тренк пытался было успокоить офицера, но никакие уговоры не помогли. К тому же Бах атаковал первым. Что еще оставалось делать Фридриху, кроме как защищаться? В конце концов он сильно распорол Баху руку. Противник, покоренный умением Тренка владеть оружием,
Этот непредсказуемый поединок не только окончился полной победой Тренка, но еще и подарил ему надежду на то, что он наконец-то окажется на свободе. Как и обещал, Бах разработал план побега. Затем привел поручика Шелля, того самого, с которым у него до этого была дуэль. Сам он сбегать не собирался, считая низостью совершать подобный поступок во время исполнения служебного долга.
Фридрих и Шелль сошлись на том, что сначала им нужно достать денег, и Бах взялся эту проблему решить, съездив в соседний городок к родственникам Тренка за достаточной суммой.
Охранять Тренка Шелль должен был 24 декабря. Окончательно обговорив все детали, было решено бежать в следующее дежурство Шелля – 28 декабря. И снова о готовящемся Тренком побеге было рассказано коменданту крепости. Это сделал один из заключенных, содержавшийся в том же коридоре, что и Тренк. Поручика Шелля должны были арестовать – это узнал один из офицеров на обеде у коменданта. Взволнованный Шелль тут же понессся к Тренку с новостью, что бежать надо, не медля ни секунды.
В панике покидая камеру, Тренк даже забыл взять деньги. А их уже поджидали майор с адъютантом. Убегая, Шелль спрыгнул с крепостной стены.
Неудачно приземлившись, он вывихнул ногу. Из благородства он предложил Тренку спасаться и бежать одному, прекрасно понимая, что сам не сможет сделать это из-за поврежденной ноги и будет для Фридриха только обузой. Но Фридрих не бросил его, а продолжил путь, взвалив товарища на плечи.
Впрочем, шансов на спасение и так было немного. Раздавшийся пушечный выстрел известил местное население о бегстве арестантов. После короткого совещания беглецы решили бежать не в Богемию, как предполагалось ранее и куда обычно бежали заключенные, а в Силезию, находившуюся в противоположной стороне.
Однако это решение чуть было не лишило их долгожданной свободы. Через полдня пути они услышали бой крепостных часов и пришли в ужас. Не зная дороги и идя куда глаза глядят, они попросту вернулись на старое место, как это часто и бывает с теми, кто заблудился. Но назад пути не было: беглецы выбились из сил, их обуревали голод и жажда. Впереди находилась какая-то деревушка, к ней они и направились.
Но появляться в таком виде перед местными жителями было опасно, и Шелль с Тренком решили пойти на хитрость. Тренку порезали палец и обмазали его кровью, после чего он стал выглядеть как раненый. Шелль же изображал офицера, так как еще был одет в свою форму. Он связал Фридриха и повел в деревню, издавая крики о помощи. А когда появились два крестьянина, Шелль приказал дать ему телегу с запряженной в нее самой лучшей лошадью. «Потому как, – сказал он,– этот мерзавец убил мою лошадь, и, падая, я вывихнул ногу, но мне удалось справиться с ним, и я его арестовал. Телега мне нужна, чтобы отвезти его в город и повесить, пока он еще не околел». Тренку ничего не стоило изобразить из себя почти умирающего. Для большей достоверности Он громко стонал и валился с ног. Крестьянам стало жалко офицера, они снабдили его хлебом и молоком.
Казалось, хитрость удалась на славу и можно было отправляться в дальнейший путь. Но один из стариков, внимательно присмотревшись к Шеллю, узнал в нем одного из тех беглецов, приметы которых были разосланы по всем окрестным деревням. Воспользовавшись возникшей суматохой, Тренк, стараясь быть незамеченным, отошел к конюшне, чтобы завладеть лошадьми. К счастью для беглецов, добрый старик не выдал их, а рассказал, как добраться до границы с наименьшей опасностью быть пойманными и как миновать все вооруженные пикеты, выставленные на дорогах. И пока Шелль внимательно слушал его объяснения, Тренк выводил из конюшни лошадей. И скоро они уже во весь опор мчались в сторону городка Браунау.