Дерзкий доктор
Шрифт:
— Пожалуйста, не останавливайся, — задыхаюсь я, вцепляясь в пряди его волос. — Пожалуйста!
Проходит секунда. Две.
Удовольствие проходит сквозь меня, накапливаясь, притягивая, а затем оно взрывается.
Моя женственность сжимается, и из меня вырывается пронзительный всхлип, Дин прижимается лицом к моему центру, его язык сильно прижимается к пульсации между моих ног. И это продолжается и продолжается, нескончаемые импульсы удовлетворения, от которых у меня трещат кости и хочется уступить. Всему, чего он захочет. В постели. И вне ее. Я свернусь калачиком на блюдечке и буду потакать его прихотям. Мой папочка такой могущественный. Такой совершенный. Посмотрите,
— Время тебя трахнуть, — рычит он, скользя вверх по моему телу, одновременно расстегивая молнию на штанах.
— Д-да, сэр.
У меня есть всего доля секунды, чтобы заметить огромный, увесистый член, который он сжимает в трясущейся руке, прежде чем он прижимается к моему входу. Ворчание Дина окрашивает воздух, когда он вводит его, его теплое дыхание омывает мои губы.
— Я вхожу. Видит Бог, ты не можешь стать еще более влажной, сладкая, идеальная девочка. Истекаешь собственной спермой. — Его тело напрягается, стон застревает в горле, когда ему, наконец, удается погрузиться на пару дюймов, его бедра двигаются медленно, медленно, понемногу набирая силу. — Господи. Ты и десятицентовую монету в тебя не всунешь, не говоря уже о моем члене. Я сделаю тебе больно, черт возьми.
И он этого не хочет. Очевидно, что он жаждет меня, но находится в противоречии.
Я не буду врать, есть определенное давление, которое нарастает каждый раз, когда он погружается глубже, но я имела в виду то, что сказала, что хочу его полностью. Мне нужно, чтобы он был удовлетворен, чтобы я была удовлетворена сама. Единственный способ дать нам то, что нужно нам обоим, — это соблазнить его причинить мне временную боль.
Я поднимаю руки над головой, дразняще выгибая спину, привлекая его голодное внимание к моей груди. Я улыбаюсь ему, раздвигая ноги чуть шире.
— Он такой большой, папочка. — Я понижаю голос до шепота. — Я хочу почувствовать его внутри себя.
Дин издает хриплый звук.
Его рука, кажется, движется сама по себе, поднимаясь и обхватывая мое горло. Он наблюдает за происходящим почти ошеломленно, но когда его эрекция пульсирует во мне все сильнее, я знаю, что ему нравится контроль, который это ему дает. Держать меня за горло. И мне нравится беспомощная власть, которую это мне дает. Находиться под его физическим руководством, одновременно используя свое тело, чтобы заставить его принять решение.
— Кому принадлежит эта маленькая киска? — спрашивает он, скривив верхнюю губу.
— Вам, сэр, — шепчу я.
Он преодолевает оставшееся расстояние, опускаясь на меня сверху, как раз вовремя, чтобы я закричала ему в плечо. Его рука остается на моем горле, сжимая его все сильнее, пока он начинает двигаться. То, что он делает со мной, — это потное совокупление. Он использует меня, чтобы удовлетворить свои потребности. Чтобы кончить. И мне это нравится.
Мне нравится, что я довела его до этого, отправила его поиграть с моей дырочкой в море грубой, звериной похоти. Его массивный член входит и выходит из меня, его огромное тело — все еще полностью одетое, прямо как в моих фантазиях — скользит вверх и вниз по моему почти голому телу, его бедра неустанно двигаются вперед и назад, мои стоны борются за то, чтобы быть услышанными сквозь его рычание обладания.
— Черт, — ворчит он мне на ухо, движения бедер начинают становиться бессвязными, беспорядочными. — За этой киской стоит гоняться по всему Чикаго. Ты крепкая маленькая девочка, не так ли? Ты тугая маленькая девочка, не так ли? Бегаешь рядом, но ускользаешь сквозь пальцы. Больше нет. Когда
Я икаю, запаниковав от очередного прилива удовольствия. Это застает меня врасплох и колотит, сжимая мою плоть вокруг плоти Дина и превращая его в настоящего монстра. Красивого. Он рычит мое имя и опускается, толкаясь в последний раз, его рука крепко сжимает мою челюсть. Он прижимается ртом к моей повернутой щеке, рыча во время оргазма, его тело содрогается в конвульсиях и начинает избавляться от каждой горячей струи влаги.
Я ахаю, и ахаю, и ахаю, потому что это не что иное, как удовольствие.
Я крепко обнимаю его, купаясь в его удовольствии. В моем. Это темная цель, какой я никогда не знала, и не хочу, чтобы это заканчивалось. Завтра я снова стану самостоятельной и упрямой, но когда я подчиняюсь этому мужчине, я не что иное, как его падение. Я подчиняюсь его воле. И я уже знаю, что мне всегда будет мало. Я потеряна и найдена.
В Дине. В докторе Флетчере. В моем папочке. В моем господине.
— Я сделал тебе больно? — выдыхает он, с беспокойством вглядываясь в мое лицо, переворачивая нас на бок. — Шарлотта?
— Нет, — шепчу я, поворачиваясь в его объятиях. Позволяя ему прижать меня ближе, пока его сердце не начинает стучать у моего уха. — Я не могу… Я пока не могу выразить словами то, что я чувствовала.
Он тяжело сглатывает.
— Я тоже. — Он приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза. — Но у нас есть вечность, чтобы разобраться в этом. Не так ли?
Вечность.
Взгляд его карих глаз говорит, что это не подлежит обсуждению. Его тело только что полностью завладело моим, этого нельзя отрицать. И мое сердце… оно всегда принадлежало ему издалека. Теперь, когда я узнала его, стала свидетелем его сострадания и готовности идти на компромисс, я падаю еще глубже. Сказать «нет» вечности с этим мужчиной — несбыточная мечта, но я не совсем уверена, что он сможет дать мне ту самостоятельность, за которую я держусь вне постели. После того, как я получила столько удовольствия под его началом, мне уже становится все труднее отказать ему. Чтобы держать его на достаточном расстоянии, чтобы я могла выполнить свое обещание самой себе сделать это самостоятельно.
— Давай начнем с завтрашнего дня, — говорю я, накрывая его рот своим, проводя языком по складке его губ, надеясь отвлечь.
Его рука сжимается на моем бедре, его разочарование очевидно.
— Завтра, Шарлотта, — напряженно говорит он. И прежде, чем я успеваю ответить, он снова переворачивает меня на спину и вонзается в меня всей своей толщиной, беря меня в неистовом рычании, пока я держусь изо всех сил.
Физически и эмоционально.
Глава 5
Дин
Я опираюсь руками о стену на крыше и смотрю на здание, где Шарлотта работает в технологической компании, в смятении качая головой, как я обычно делаю в эти дни. Капли воды из бассейна, в котором я плавал кругами в течение последнего часа, скатываются по моей спине, подбородку и волосам. Мои попытки избавиться от этой беспокойной энергии были бесплодны, но, по крайней мере, вид отсюда более приятный, чем из суровых белых больничных стен.
Мы с Шарлоттой официально встречаемся уже три дня, и каждый из них — это отчасти борьба, отчасти рай. Борьба, потому что я трачу каждый гребаный час, сопротивляясь желанию заявиться в ее офис, схватить ее и объявить всем, что она занята. И рай, потому что я знаю, что она придет ко мне ночью.