Дерзкий доктор
Шрифт:
Я ловлю свое отражение в мониторе моего компьютера, который потемнел, пока я грезила наяву — и, Боже мой, я едва узнаю сексуального котенка, смотрящего на меня в ответ. На мне серое платье-карандаш без бретелек, которое доходит до колен — но выглядит хорошо — и приподнимает мою грудь так, словно приглашает. Разрез доходит до моего бедра, и я уже представляю, как рука доктора скользит по открытой коже, поднимая ее все выше и выше.
Я уже представляю, как он будет командовать мной. Как грубо он войдет в меня.
Глядя на свое отражение, у меня нет другого выбора, кроме как признать, что я порчусь.
Быстро.
Я
Это скользкий путь, и я уже скатилась на полпути ко дну.
Через окно моего офиса я вижу больницу, маячившую вдалеке, и знаю, что это то место, где я должна быть. Чтение личных дел Дина разожгло во мне еще более сильный пожар, заставило меня пожевать кусочек, чтобы применить слова на практике. Узнать больше и стать хирургом, о чем я всегда мечтала. Было бы так легко принять подарок, который Дин хочет мне сделать. Если я начинаю сдаваться после такого короткого промежутка времени, где я буду через год? Жить в его доме? Испорченная до безумия и посещать медицинский колледж?
Обеспокоенно вздохнув, я откидываюсь на спинку стула, приказывая себе приступить к выполнению своих задач на день. Но как только я открываю необходимый справочный файл, на мой стол приходит еще одна посылка. На этот раз это орхидея. Она прекрасна. Яркая. Все еще покрытая влагой.
Мое сердце снова бьется как сумасшедшее.
Потому что я люблю его. Я абсолютно, на сто процентов, влюблена в Дина Флетчера.
Я всегда была без ума от него, но это? Это настоящее. Теперь я знаю его. Я ослабила бдительность, и он сделал то же самое со мной. Мы… соединились. Слились. Как пазл.
Внезапно в моем мозгу возникает образ. Голова Дина откидывается на подушку, он смеется над чем-то, что я сказала. Засыпает меня вопросами о себе, в то время как я делаю то же самое, в обратном порядке. Иногда мы разговариваем до самого утра, перешептываясь, как будто нас вот-вот поймают. Я думаю о том, как он притягивает меня в свои объятия, когда я начинаю зевать, прижимает к себе, словно защищая, поглаживая волшебными пальцами вверх и вниз по моей спине, пока я не засну. И не уверена, как я жила без него раньше. Я под его чарами и не хочу ничего менять.
Сжав губы, я тянусь к карточке, прикрепленной к орхидее, и читаю ее, ошеломленно затаив дыхание.
Операция по пересадке печени в 11. Я записал твое имя в галерею для просмотра.
Приходи посмотреть.
Д
Я уже вскакиваю на ноги, врезаясь бедром в стол и чуть не опрокидывая свою чашку. Я открываю нижнюю выдвигаю ящик своего стола и достаю сумочку, вешаю ее на плечо, пытаясь успокоиться, когда подхожу к кабинету своего босса. Хирургия. Я собираюсь посмотреть операцию вживую. И не просто пересадку. Эту операцию проведет сам Мессия. Однажды я прочитала в Интернете, что Дин допускает аудиторию студентов-медиков только раз в год — и они должны участвовать в лотерее, чтобы выиграть место. Я ни за что не могу отказаться от этого. Такой шанс выпадает раз в жизни.
Я легонько стучу в дверь моего босса и открываю ее, заходя внутрь.
Он наклоняется вбок, чтобы видеть меня за монитором своего
— Я неважно себя чувствую, — говорю я, потирая горло. — Першит. Лихорадит.
С ухмылкой он поправляет очки.
— Я так действую на женщин.
Внутренне я съеживаюсь, когда он смеется над собственной шуткой.
— У меня месячные, — вру я.
Он снова исчезает за монитором, как будто я только что вызвала дьявола.
— Иди.
Трус.
— Спасибо!
Я беру еще кофе внизу, мне нужно чем-то занять руки во всем этом волнении. Сегодня прекрасный день, поэтому я решаю пройтись до больницы пешком, и все еще прихожу немного раньше, свежая стерильность хирургического отделения дает мне ощущение возвращения домой. Чувство принадлежности. Есть группа студентов-медиков, ожидающих входа в смотровую перед операцией, и им явно очень любопытно посмотреть на меня, девушку, одетую, чтобы соблазнить своего парня. Одна из этих вещей не похожа на другую. И находясь здесь, видя их в медицинских халатах, я испытываю такую сильную тоску, что мне приходится сосредоточиться на своем дыхании, чтобы справиться с этим. Я хочу присоединиться к ним.
Соскальзываешь. Ты соскальзываешь.
В отчаянии я пытаюсь вспомнить, почему я обещала своей матери, что никогда не позволю мужчине содержать меня. Это только вопрос времени, когда они будут господствовать над тобой. Заставят тебя поверить, что ты была бы никем без них и их денег. Они хотят, чтобы ты была слабой, чтобы они могли чувствовать себя сильными, но они накажут тебя за эту слабость.
Повторение этих слов про себя обычно помогает, но, похоже, я больше не могу применить их к Дину. Они не подходят. Но моя мама тоже попала в подобную ловушку, не так ли? Оправдывая своего парня? Может, я закрываю глаза из-за наших интенсивных физических отношений?
Дверь в смотровую галерею открывается, и студенты-медики заходят внутрь, я замыкаю шествие. Я нахожу место справа, на один ряд позади, и пытаюсь охватить все сразу. Хирургическая бригада готовит пациента, следит за тем, чтобы их инструменты были разложены в ряд, каждый готов. И затем Дин входит в операционную, держа руки в перчатках поднятыми перед собой, чтобы ни к чему не прикоснуться и не испачкать их. Нижняя половина его лица скрыта маской, голова покрыта шапочкой, темные волосы торчат сзади.
Он возвышается над всеми. Главенствует.
— Это он, — шепчет один из студентов-медиков. — Мессия.
— Срань господня, он пугающий, — говорит студент с красной резинкой для волос.
— Я не могла в это поверить, когда появилось объявление о лотерее — второй в этом году. Обычно он проводит только одну.
— Интересно, что изменилось?
— Может, у него появилась девушка, которая смягчила его, — предполагает «Красная резинка для волос».
— Да, — автоматически отвечаю я, а затем быстро краснею до корней волос.