Дерзкий доктор
Шрифт:
— Шарлотта, — отрывисто произносит он, пожирая меня взглядом с головы до ног. — Мне жаль. Я был чертовым идиотом. Наличие скрытых мотивов было непростительно…
— Я люблю тебя, — выпаливаю я. — Я тоже тебя люблю. Это то, что я должна была сказать вместо того, чтобы уходить.
Кажется, он не дышит, но я слышу, как дверная рама скрипит в его хватке.
— Ты любишь меня? После того, что я сделал…
— Что ты сделал? — Я подхожу ближе и обвиваю руками его шею, выравнивая наши тела, заставляя его издавать низкий горловой стон, его огромные ладони ложатся
Его глаза закрываются, его рот в дюйме от моего.
— Я ничего не могу поделать с тем, чего хочу. Но ты нужна мне. Просто моя Шарлотта. Ты — мое желание. Я сделаю все, что должен, чтобы сохранить твою любовь. Чтобы ты была в моей жизни. Я приму твои пожелания, я буду охранять дома, которые ты убираешь, и отвезу тебя домой ночью. Все, что угодно, милая. Все, что угодно. — Он стонет, опуская свой рот на последний дюйм, соединяя наши губы, не целуя меня. — Боже, я так сильно тебя люблю.
— Я тоже люблю тебя, — шепчу я, играя с кончиками его волос. — И… я думаю, что не менее важно то, что я доверяю тебе, Дин. — Я делаю глубокий вдох, глядя ему в глаза. — Я позволю тебе помочь оплатить обучение. Я приму, что ты хочешь для меня самого лучшего. Потому что я верю в это. — Влага застилает мне зрение. — И я верю в нас.
Дин прижимается своим лбом к моему, неровно выдыхая.
— Слава Богу. Слава Богу. — Я думаю, он собирается поцеловать меня, но вместо этого он отступает и опускается на одно колено. Позади меня раздается громкий вздох, напоминающий мне, что Присцилла была зрительницей всего этого воссоединения.
Я слабо смеюсь, когда Дин приподнимает бровь, глядя мимо меня и одаривая мою мать кривой усмешкой, от которой мое сердце превращается в кашу.
— Мисс Бек, я полагаю? — Моя мама, должно быть, кивает, потому что его улыбка становится шире. — Вы не против, если я попрошу Вашу дочь стать моей женой?
— Любой, кто может связать мою девочку узами, должен быть с достойной душой. — Смех Присциллы дрожащий. — Да, у Вас есть мое разрешение.
— Спасибо. — Пристальный взгляд Дина снова перехватывает мой, и он достает из кармана коробочку с кольцом, открывает ее передо мной, чтобы показать потрясающий бриллиант. И, о, у меня действительно отвисает челюсть, колени превращаются в желе. — Шарлотта, у меня был проблеск того, что я могу потерять тебя, и я не позволю этому случиться снова. Милая… ты моя вторая половинка, — хрипит он. — Ты прекрасный сон, от которого я никогда не хочу просыпаться. Возвращаться домой к тебе, просыпаться рядом с тобой, быть с тобой любым возможным способом… будет величайшей честью и привилегией в моей жизни, если ты возьмешь меня в мужья. Выходи за меня замуж, Шарлотта. Скажи «да».
Горло сжимается, сердце радуется, я киваю. Выразительно.
— Да. — С хриплым звуком он надевает кольцо мне на палец и вскакивает на ноги, заключая меня в отчаянные объятия. Наши губы сливаются воедино, моя голова откидывается назад и покоится на его бицепсе, его мощное тело склоняется
Но он прерывает поцелуй, его дыхание касается моих губ.
— Шарлотта, твоя мама…
— Не обращай на меня внимания. — Позвякивая ключами, моя мама выходит за дверь. — Я направляюсь в магазин, чтобы купить все необходимое для праздничного ужина. Это займет не больше часа. Не делайте ничего, чего бы я не сделала, — зовет она, ее голос затихает, когда она заходит в лифт.
Дин, не теряя времени, подхватывает меня на руки и несет в квартиру, мои ноги обвиваются вокруг его талии, пальцы зарываются в его волосы. Цепляюсь, не собираясь отпускать.
— Моя комната справа, в конце коридора, — хнычу я, впиваясь зубами в мочку его уха и дергая. — Быстрее, папочка.
Дин издает гортанный стон и швыряет меня к стене коридора.
— Ничего не могу с собой поделать. — Он расстегивает молнию, отодвигает в сторону несколько слоев материала и вонзается в меня готовый член, мой крик удовлетворения отражается от стен. — Кроме того, малышка. Твоя комната теперь в моем доме, не так ли? — Он входит в меня. Яростно. Обнажая зубы и прижимаясь к моему уху. — Теперь ты ешь, спишь, моешься, учишься и трахаешься с папой. Не так ли?
— Угу, — причитаю я, когда он ускоряет темп, его кожаный ремень натирает внутреннюю поверхность моих бедер. — Я хочу делать с тобой все, — говорю я, затаив дыхание. — Все.
— Это очень хорошо, потому что я собираюсь стать твоим мужем. — Он входит, упираясь стволом своего члена в мой клитор, глядя мне прямо в глаза, когда делает это, наблюдая, как я разрываюсь на части, как будто запоминая мой задыхающийся оргазм. — И ты будешь моей женой. Моей умной, красивой, хорошо оттраханной женой. Каждый день до конца твоей жизни.
— Каждый день, — соглашаюсь я, двигая бедрами, приближая его к собственному освобождению, мои ягодицы прижимаются между ним и стеной, создавая трение, которое доводит нас обоих до исступления, мы трахаемся, трахаемся, извиваемся и кусаемся. — Каждый божий день. С тобой, Дин…
Он замирает, его жар расцветает внутри меня, он стонет от удовольствия мне в ухо.
— С тобой, Шарлотта.
Эпилог
Дин
7 лет спустя
С одного конца больничного коридора я наблюдаю, как моя жена инструктирует группу ординаторов, и моя грудь переполняется гордостью. Их открытое преклонение перед ней меня не удивляет. Я почти уверен, что именно так я смотрю на нее — звезды в глазах, а язык высунут изо рта. Она чертово чудо, и я каждый день возношу благодарственную молитву за то, что она вошла в мою жизнь. Наполняя ее красками, любовью и счастьем. Не говоря уже о… благоговении. Как я и подозревал, Шарлотта — вундеркинд. Гений с невероятной интуицией в медицине. Хирург, чья слава не имеет ничего общего с моей.