Дерзкий морпех
Шрифт:
Шесть самоходных четырехствольных зенитных установок «Шилка», с наваренными дополнительными стальными экранами, выглядели неправдоподобно грозными. Созданные почти тридцать лет назад как средство борьбы с низко летящими самолетами, «Шилки» зарекомендовали себя и как эффективное средство поддержки мотострелков в контрпартизанских операциях. Зенитные установки с ходу открыли огонь. Шквал трассирующих снарядов исчез в дыме тяжелых разрывов. Одна из «Шилок», стараясь увеличить площадь для маневра, съехала с дороги и тут же подорвалась на противотанковой мине. Тяжелые листы противокумулятивных экранов разлетелись в разные стороны, как фанера. Сорвало траки гусениц и своротило набок громоздкую башню. Морские пехотинцы упорно двигались вперед, хотя огонь из дотов не ослабевал…
Глава 25
Двигаться в гору, да еще по бездорожью, груженными боеприпасами по самое не хочу – занятие не из приятных. Но никто из разведчиков не роптал, все прекрасно понимали, что такое на войне «легкое счастье». Особенно в зоне, контролируемой боевиками. Здесь любая тропа, поляна, любой подходящий для прохода участок запросто может оказаться «минной грядкой». На которую легко зайти, но не очень просто выбраться обратно целиком.
Чем выше поднимались морские пехотинцы, тем тяжелее дышалось. Разреженный воздух буквально разрывал легкие, жег нестерпимым огнем. Пот градом катился по лицам.
Идущий впереди прапорщик Латышев, как заправский рейнджер, пробирался через заросли, угрожающе размахивая саперной лопаткой и оставляя за собой вполне приличную просеку. Режим секретности роли сейчас не играл, главное было уйти как можно дальше, оторваться от возможного преследования.
Разведчики упорно пробирались через заросли, двигаясь гуськом друг за другом. Порой до слуха доносились звуки далекой канонады.
– Наши выдвинулись, – приглушенным голосом заметил Виктор Никифоров сержанту Артемову, который с Дарковичем замыкал группу. – Идут нам на помощь. И чего это все уходим и уходим от них, а не идем навстречу?
– Потому что у нашего командира мозгов больше, чем у тебя, – недовольно буркнул Артемов.
– Это чего же? – возмутился Никифоров.
– А того, что чечены рассуждают так же и будут ждать нас где-то на подходе. Уж очень сильно им нужен мальчишка, – терпеливо пояснил сержант. – И вообще, на войне самое короткое расстояние не всегда самое безопасное. Это аксиома, дружище.
– Ну да, ты умнее меня.
– А меня же из института не выгоняли, как тебя, – по привычке съязвил старший сержант, но Никифоров тут же обрубил его:
– А ты там никогда и не будешь. Слышал, как он меня причесал? – возмущенный Виктор спросил у своего приятеля.
– По делу причесал, – буркнул Петр, поправляя ремень трофейного пулемета. Говоря откровенно, в глубине души он костерил товарища последними словами, и все из-за этого трофея. Когда забирал его с огневой точки, думал, дальше уже вертушки повезут груз. Не повезли – и теперь ему самому приходилось тащить на себе эту неподъемную бандуру.
Даркович незаметно скосил на Виктора взгляд. Тот как ни в чем не бывало тащил металлические коробки с лентой, оглядываясь по сторонам.
– Ну ты в натуре лось, – возмутился Петр. – Что по фактуре, что по мозгам. Ничего тебя не колышет, думаешь, любое препятствие башкой своей дурной проломишь?
– Ну и проломлю, – без тени обиды подтвердил Никифоров. – Как говорится, сила есть – ума не надо, вот наш девиз. Девиз богатырей. – Морской пехотинец подмигнул приятелю: – А тебя, брателла, что волнует?
– Меня? – переспросил Даркович. – С утра солнце светило, а сейчас, видишь, ветерок сорвался и тучи нагоняет.
Оба разведчика задрали вверх головы и всмотрелись в пока еще голубую высь. Там действительно клубились легкие серебристые облачка, буквально на глазах сливаясь в густые темно-серые тучи.
Глава 26
Возле сгоревшего и раскуроченного взрывом остова вертолета стоял Сабир с группой боевиков. На месте аварии артиллерийская канонада была слышна еще громче. Несколько боевиков подошли к Сабиру, все, кроме одного, отрицательно покачали головами.
В этот раз Пуштун выделил ему отряд афганских моджахедов. Около сотни матерых басмачей, которые воевали едва ли не от рождения, помнили лязг советских танков, пересекающих пограничный Пяндж, и рев заходящих на цель реактивных штурмовиков. Их жизнь была вечным кочевьем по горам, пустыням и пещерам. У этих людей был слабый интеллект, но зато вовсю развиты природные инстинкты хищных зверей.
В сочетании с современным стрелковым оружием они были поистине страшной силой, способной раствориться среди голых гор и безжизненных песков пустыни, подобраться невидимыми вплотную к жертве в таких условиях, чтобы потом снова куда-то бесследно исчезнуть.
Сабир восторженным взглядом окинул стоящих рядом с ним и пахнущих резким запахом застарелого пота бородатых, суровых мужчин, одетых в зелено-коричневый камуфляж, импортные разгрузочные жилеты, набитые боеприпасами. К их рюкзакам были приторочены тубусы одноразовых гранатометов.
Это была серьезная сила, которой не стоило особых усилий перемолоть небольшую группу русских разведчиков.
Моджахеды с нескрываемым удовольствием рассматривали раскуроченные взрывом обломки транспортного вертолета. Кое-кто даже приблизился к обгорелой воронке и смачно плюнул, сопровождая это насмешливыми выкриками.
– Нашел следы гяуров? – нетерпеливо спросил Сабир у подошедшего проводника.
– Да, – обрадованно закивал Азарбек, высокий, сутулистый мужчина с неопрятной бородой. – Они ушли на север.
– Ай, молодец, – радостно засмеялся Сабир, хлопнув в ладоши. – Хотели обхитрить самого Азарбека, лучшего охотника и следопыта на всю республику, – чеченец похлопал охотника по плечу и довольно проговорил: – Пошли, догоним неверных собак, ты еще сможешь записать в свою книгу мести несколько душ.