Десант местного значения
Шрифт:
– Джек, какого черта! Какая-то красная сволочь взяла нас радаром на сопровождение!
– Барни, по данным разведчика, который подмел небо над аэродромом Усть-Большерецка час назад, у красных там уже целая эскадрилья «Фреско». Но это же гребаные старые «Фреско», у которых потолок ниже, чем высота, на которой мы летим. Наверняка какой-то из них пыхтит изо всех сил сзади и ниже, тщетно пытаясь нас достать. Не меняй курс и скорость, иначе мне придется отменить сброс, и мы пойдем на второй заход.
03 ноября, местное время 09:47. Камчатка, в десяти километрах к востоку по дороге Усть-Большерецк – Дальний. Позиции стартового дивизиона ракетного комплекса С-75 «Волхов»
Обзорная РЛС П-12 уже пять минут, как отслеживала одиночный вражеский самолет, летящий в глубь полуострова. И уже, похоже, сбросивший один ядерный боеприпас, ориентировочно в районе города Петропавловска, всего
– Я – СРЦ, в зоне поражений одна цель. Определяю как цель-1, скорость 1700, дальность 41, высота семнадцать сто, азимут 95. Внимание, цель-1 определяю как носитель атомного оружия.
– Я – КУВ, вас понял. Всем «Атом»! К3 – пуск с ПУ-2, ПУ-2, ПУ-3, ПУ-4. СНР – цель-1, наведение автоматическое по угловым координатам и ручное по дальности. ТЗМ на позиции к ПУ с первой по четвертую.
Командир дивизиона не стал рисковать. За его спиной был город с населением в тридцать тысяч человек, порт, причем уже единственный на Камчатке, доступный для своих кораблей, и сейчас в нем разгружались несколько транспортов. И аэродром, где техники нескольких авиаполков лихорадочно готовили к вылету эскадрилью истребителей. Истребители поднимутся в воздух через полчаса, но эти полчаса его дивизион будет единственной защитой всего этого от американских стервятников. Сразу с четырех направляющих пусковых установок СМ-63 в небо дымными столбами ушли ракеты.
– Я – СНР, цель-1 на сопровождении.
– Я – КУВ, вас понял. К3, доклад о готовности ПУ!
– Я – К3, ПУ-1, 2 готовность к старту через четыре минуты. ПУ-3,4 готовность через шесть минут.
– Я – СРЦ, обнаружена новая цель, цель номер два дальность 60, высота 11, азимут 100, скорость 800.
Командир дивизиона, повернувшись, посмотрел на своего коллегу, заместителя командира 2-го дивизиона 191-й бригады, стоявшего рядом в кабине КУВ. Он резко выделялся из всего личного состава изрезанным мелкими порезами лицом, густо залитым зеленкой, и рукой на перевязи. Тот правильно понял его взгляд и коротко ответил на непрозвучавший вслух вопрос:
– Первый носитель, второй фоторазведчик, для контроля. Но, мля, как-то все просто. Впрочем, у нас поначалу тоже так было, когда мы в первый день налет на наши корабли отбивали. Значит, эти свежие, по зубам от нас не получавшие.
– И они о том, что мы здесь, не подозревают, так? – задумчиво произнес командир. – По крайней мере, самонадеянно с их стороны.
– А как они догадаются? СПО у них, наверное, уже работает, но не различает по частотам, кто их облучает, СНР-75 или вообще какая-то поисковая РЛС.
Тем временем СНР, о которой только что говорили, напомнила о себе, выйдя на связь.
– Я – СНР, первая, вторая ракета – промах.
В тесной кабине «Виджилента» пилот с ужасом проводил взглядом две огромные тени, которые пронеслись неподалеку от его самолета на дымных факелах еще работающих маршевых ракетных двигателей.
– Черт, черт, Джек, это гребаные «Гайдлайны», вот кто нас облучал! Сраная разведка опять облажалась, вспомни Анадырь, все в точности, как было там!
– Барни, две минуты до сброса! Только две минуты! – выпалил взволнованно штурман-бомбардир. Но пилот не успел ничего ему ответить. Он расширенными глазами наблюдал стремительное приближение к самолету еще двух ракет. И только открыл рот, одновременно толкая РУДы до упора, на максимальную мощность двигателей. Ковшовые регулируемые воздухозаборники даже успели прийти в движение, принимая оптимальную конфигурацию для максимальной скорости в 2230 километров в час, которую только мог выжать А-5 на высоте, когда самолет сотряс сильнейший удар. Пилот коротко закричал. Лобовое стекло пилотской кабины было выполнено из монолитной кварцевой пуленепробиваемый прозрачной плиты, но большинство поражающих элементов пришло из нижней передней полусферы, когда у боевой части ракеты сработал неконтактный радиовзрыватель. Два из них перебили пилоту ноги, причем конкретно раздробив кости. Очень серьезные повреждения, но совершенно несущественные. Через несколько секунд уже горящую машину сотряс новый удар. И третий маленький, размером с пистолетный патрон, цилиндрик поражающего элемента попал пилоту в крестец, раздробив таз, и Барни потерял сознание от болевого шока. Самолет, изрешеченный, как дуршлаг, начал, кувыркаясь, падать на землю.
– Барни, почему ты молчишь! Барни, ответь! Вот дерьмо! Я не хочу умирать! Не хочу! Я жить хочу, жить! – Штурман-бомбардир, волею случая совершенно невредимый, судорожно дергал рычаги намертво заклинившего катапультного кресла. А в его зрачках неминуемым приговором отражалась бешено вращающаяся и стремительно приближающаяся земля.
– Я – СНР, цель один поражена, расход четыре ракеты.
Короткое ликование, на несколько минут разразившееся в различных кабинах управления и наведения огневого дивизиона, прервал сухой голос по радио:
– Я – СРЦ, цель номер два через тридцать секунд войдет в зону поражения. Высота, пеленг и скорость прежние.
Комдив изумленно повернулся к своему раненому коллеге:
– А ты прав, они какие-то совсем не пуганые! – И тут же поднес микрофон к губам: – Я - КУВ, вас понял. К3 – пуск с ПУ-5, ПУ-6. СНР – цель-2, наведение автоматическое по угловым координатам и ручное по дальности. ТЗМ на позиции к ПУ-1,2.
Дальше началась работа, казавшаяся рутинной. В конце концов, дивизион много раз проводил учебные стрельбы, и пока его действия ничем не отличались от учений.
– Я – СНР, цель-2 на сопровождении.
– Я – СРЦ, цель-2 вошла в зону поражения. Внимание, цель увеличила скорость до 1400, дальность 40, высота 11, азимут 100.
– Я – КУВ, вас понял. К3, доклад о готовности ПУ.
– Я – К3, ПУ-1 и 2 готовность через минуту, ПУ-3 и 4, готовность через три минуты, ПУ-5 и 6 готовность через восемь минут.
Пилот «Крусейдера»-фоторазведчика, который должен бы, пролетев чуть южнее Усть-Большерецка, заснять результаты ядерного удара, не имел постоянной связи с носителем. Парни «Виджилента» должны были выйти в эфир только в момент сброса своего чудовища, как это они уже сделали полтора десятка минут назад. Тогда он просвистел над замершей в ужасе гладью Авачинской бухты, с опаской глядя на еще стоявшую совсем рядом шапку ядерного взрыва. Мельком глянув на порт и город, на земле еще ни черта не было видно из-за дыма и многочисленных пожаров, но можно уже было сказать, что город стерт с лица земли. И в акватории порта ничего плавающего на поверхности уже не наблюдалось. На снимках можно будет рассмотреть более подробно, хотя дым и копоть, обильно висящие в воздухе, помешают и там. Конечно, через полчаса пролетит еще один разведчик, для подробного контроля и анализа разрушений, но зато его снимки позволят наиболее полно передать всю мощь американского оружия! Внезапно писк СПО, до этого звучащий в наушниках слабо и периодически, резко усилился, перейдя в другую тональность. Пилот RF-8A задумался. Истребители или, не дай бог, ракеты? Ракет здесь быть не должно, они же зачистили от этих «Гайдлайнов» весь полуостров меньше двух суток назад. Он сам несколько раз летал на фотоконтроль после ударов флотских летчиков. Майор из G-2, разглядывающий снимки, сказал, что на разрушенных позициях ЗРК не выжили даже крысы! А вот доклад о появлении новой эскадрильи «Фреско» на аэродроме возле Усть-Большерецка он на брифинге перед вылетом услышал. Ну что же, значит, надо увеличить скорость, на сверхзвуке его ни один МиГ-17 не сможет перехватить. Будут бессильно болтаться сзади, светя без толку своими радарами и любуясь облаком ядерного взрыва над своим городом! Он даже хрюкнул в кислородную маску от смеха, представив эту картину в лицах. И тут его машину сотряс страшный удар. В глазах его потемнело от боли, казалось, что его тело во многих местах пробили раскаленные гвозди. Он еще, сквозь красную пелену, почему-то возникшую перед ним и совершенно заслонившую приборную панель, смог увидеть, что небо и земля отчего-то поменялись местами, а затем боль стала совсем нестерпимой, и наступила тьма.
– Я – СНР, цель номер два поражена, расход две ракеты.
– Я – КУВ, понял вас. Всем: отбой команды «Атом»! – командир дивизиона повернулся к связисту, чтобы тот соединил его с начальством для доклада, но тот сам уже протягивал ему трубку:
– Товарищ майор, вас. Командующий авиацией и ПВО флотилии.
Командующий авиацией и ПВО, так с прошлого вечера называлась должность полковника Калинина, молча выслушал победный рапорт и сухо поблагодарил. Затем, будто поняв обиду майора на том конце трубки, ждавшего более ярких и весомых поощрений от начальства, пояснил: