Десант на Сатурн, или триста лет одиночества
Шрифт:
«Есть… но, может, оно наведенное… И потом, откуда ты знаешь, что Ирма выращивает в своих „евгениевых конюшнях"? Я говорю об антарктических биолабораториях…»
«Тех самых, проникнуть в которые Люци попытался в прошлом году? Как же, помню его обмороженные уши…»
«Не смейся! Они сейчас с Беном в беде!»
«Ну, во-первых, сами виноваты, а во-вторых, ты меня не убедила… И даже если ты и права, что нам теперь – отказываться от помощи Вига? Кого я посажу за штурвал во время маневра стыковки? Тебя? Кирка? Или красавчика Стака с подружкой на шее?.. Мы только время теряем, вместо того, кстати, чтобы готовиться к старту!»
«Я только прошу, Хо, не спускать с него глаз, когда я буду вынуждена отвлечься…»
«Ладно,
Послышался тяжелый вздох Лиз и удаляющиеся шаги. Мертвой рукой я нажал-таки на проклятую клавишу.
Вот так сюрприз… Мечты, конечно, сбываются… только я не мечтал выглядеть в глазах этой девчонки сумасшедшим андроидом… Терминатором, блин… Теперь, в случае чего, мне всадят заряд плазменной пушки в лоб… Ежели я попытаюсь дотянуться до детонатора… Почему молчит Шур? Мне сейчас как никогда нужен его совет…
Взяв с соседнего ложемента рюкзачок, я достал блокнот Он почти обжигал! Значит, сообщение пришло буквально сию минуту… Так, вот и четвертая… Что? Опять!..
Посреди листка медленно тускнела короткая невразумительная строчка:
«Ликом черен и прекрасен…»
Глава четвертая
ДОЛИНА БЕЗМЯТЕЖНОСТИ
Малый разведывательный геликоптер МРГ-7 «Стрекоза», чаще именуемый «Стрекозлом», медленно плыл над макушками невысоких гор, покрытых густым лесом. Впрочем, на южных склонах некоторых из них еще были различимы проплешины заброшенных чайных плантаций, медленно, но верно прораставших жимолостью и молодыми деревцами.
Александр Неверов, Максим Джаксалыков и Серго Северов, ведущие научники, расположились в головной части десантного отсека, отделенной от пилотской кабины тонкой переборкой. В хвостовой части громоздились ящики с оборудованием; в эту пирамиду не без усилий вписались двое молодых техников-наладчиков из отдела Макса, чьих фамилий Неверов никак запомнить не мог. Помнил только, что кого-то из них зовут Олег. Перед наладчиками, изображая своей плоской спиной столешницу, застыл ремонтный орг – молодежь увлеченно резалась в нарды. Формой корпуса, восемью конечностями и двумя манипуляторами-клешнями механорг подозрительно смахивал на легендарного ракопаука с планеты Пандора.
– Не нравится мне все это, – сообщил Серго, ни к кому особенно не обращаясь, просто бросив в наполненное равномерным стрекотанием энерготурбины да тонким воем рассекаемого лопастями забортного воздуха пространство.
– Это еще почему? – Коренастый Макс пожал широкими, фактурными плечами спортсмена-тяжеловеса. – Пессимист ты наш.
– Я реалист, – буркнул Серго, отвернулся и стал глядеть в крошечный иллюминатор.
Серго не просто пессимист, а пессимист по жизни, подумал Александр. Вечный ожидатель несчастий. В смысле ждитель. Если верить астрологии, то все так и должно быть. Серго – промежуточный знак Зодиака, полускорпион-полустрелец. Ему присущи хмурое миросозерцание и подозрительность. В астрологию Неверов не верил – Александр усмехнулся мысленному каламбуру, – а вот подозрительность заведующего отделом ресурсного обеспечения пару раз сослужила им всем добрую службу. Есть у него какое-то не людское чутье на опасность. Поэтому, раз что-то не нравится Серго, жди пакости. Как правило – крупной. Александр привычным усилием воли убрал из груди зарождающийся там холодок и вернулся к созерцанию горных макушек.
А вот Кирилл в свое время не поверил. Просто сказал: «Кому-то все равно надо ехать». И сгинул. Через два месяца до неузнаваемости изуродованное жестокими пытками тело ультры подбросили
Молчать, мысленно приказал себе Александр. Слюнтяй, интеллигент. Молчать! Не сметь ворошить это прошлое, иначе душной волной поднимется к горлу ненависть, и что дальше – топать ногами, стенать, плакать? Не хватало еще истерики здесь.
– Какого хрена, – сказал Серго. – Хотя бы один аппарат связи. Один!
– Ты же знаешь, – снова пожал богатырскими плечами Джаксалыков. – Именно от этого они бежали. От несовершенной техники прошлого. От несовершенной жизни прошлого. Именно этого мы от них хотели. Они, если сказать красиво, отдачи себя во власть наших творений. Нам и отвечать… Только не рви сердце. Потери связи случались раньше, поломки случались раньше, крупных операций ультры больше не жди. А с мелкими бандами легко управится одна-единственная эриния. И у фаланстера она есть. Чего колотишься, друже?
И это верно. И эриния у них есть, и после Великой Зачистки основные силы ультралуддитов разгромлены и раздроблены, не до масштабных операций, в подполье ушли, крысы. И все же…
– Надо было поставить в известность армию, – упрямо скривил губы Серго.
– Армия за каждым пустяком дергаться не будет. – Макс третий раз пожал плечами, казалось, он то и дело извиняется перед Александром за непроходимое упрямство Северова. – Вот скоро подлетим и во всем разберемся.
И все же понятно, о чем говорит, но чего недоговаривает Сергей Северов. Что слишком странно оборвалась связь с фаланстером. М-связь, между прочим Что нехрен очертя голову лететь за пятьсот с гаком верст троим ведущим специалистам корпорации и, по совместительству, троим из пяти оставшихся в живых участников Проекта. Потому что случись непоправимое, и вся тяжесть ляжет на плечи оставшихся – Майки и Алана.
Алан, старый добрый друг Алан. Самый талантливый из Иркиных аспирантов и некогда соперник за ее сердце. Единственный из посвященных в тайну Проекта, кто долго и всерьез ставил под сомнение основные его идеи. Сколько бессонных ночей, несметных чашек кофе, и споры, бесконечные споры до самого утра… Нельзя лишать человечество выбора, говорил Алан. Нельзя подменять свободу опекой электронной няньки, ибо невозможно учесть, просчитать на достаточно длинном временном участке все факторы и риски. И еще никто не отменял теорию катастроф, утверждающую нестабильность любой искусственно созданной системы, начиная с определенной степени сложности. И вообще, любил повторять Алан, человек рожден для свободы. А свобода – это прежде всего одиночество, путь индивидуума. Свобода – это осознанный выбор несвободы, неизменно отвечала ему Ирка.
– Кстати, если что – Алан нас всегда прикроет, – произнес Александр. – Правда, Алан?! – спросил он в пространство отсека, слегка повысив голос.
– Разумеется, парни, – ответил ракопаук, заодно исполнявший обязанности приемопередатчика и транслировавший в режиме реального времени ситуацию на борту.
В точном соответствии с пунктом устава корпорации: «Полевая группа на задании обязана поддерживать постоянный аудиовизуальный контакт с ближайшим подразделением „Механорг Систем" и не прерывать его ни при каких обстоятельствах». М-да, эдакий образчик корпоративного идиотизма. «При выполнении задания при вас будет оружие. Но пускать в ход его вам нельзя, ни при каких обстоятельствах…» Откуда эта чушь в голову лезет? Мало ли какие обстоятельства бывают. Не помог устав ни Аркадиушу с Марикой – их подорвал смертник вместе со всеми пассажирами рейса «Дубай – Нью-Йорк», не помог убитому снайперской пулей Андронику, и уж тем более ничем устав не мог помочь погибшим при штурме тель-авивского представительства Двум Грациям – милым толстушкам Ленке-первой и Ленке-второй… и Марго, королеве Марго. Жене Макса…