Дескрит
Шрифт:
– Я смогу отказаться, если мне не понравится то, что вы мне сообщите? С обязательством молчать?
– Конечно, Ева, обещаю, – твердо произнес Давид. – Нам надо, чтоб ты рассказала нам о своем проекте. Возможно, это даст нам шанс.
– Шанс на что? – слегка теряя терпение, резковато произнесла я.
– Помнишь, что писали в прессе о содержимом найденного саркофага с капсулами? – осторожно начал Дев. – Что было кроме образцов биоматериала?
– Ну да, была ещё пластина, которую приняли за носитель информации, но прочитать не смогли. И ещё что-то по мелочи, не помню.
– Вот именно. Носитель информации. Дело в том, что у меня постепенно стали проявляться необъяснимые особенности организма, о которых я сообщил только близким друзьям, которых ты здесь
Ого! Это вопрос такой значимости?! И почему его нельзя решить, объяснив всё компетентным людям?
– Поверь, Белочка, пока лучше не ставить никого в известность.
Я что, выпалила всё вслух? Ещё бы, как тут сдержать эмоции, когда такое узнаешь.
– Есть радикально настроенная группа ученых, которые считают, будто лучше других знают, как применить расовые особенности дескритов. В том числе против нашей воли, применив насилие. Нас всё же не так много, чтобы самоуверенно считать, что мы справимся без потерь. Уже были прецеденты, и нам приходилось иметь с ними дело. Они не гнушаются грязных методов, подсылают наёмников и нанимают хороших детективов. Надо опередить их, пока они не начали серьёзную охоту. Если эти фанатики кого-то из нас вычислят и схватят, особые возможности дескритов они будут изучать не церемонясь и жестоко.
За столом возникла пауза, все замолчали. Мне стало страшно, я не думала, что все так серьёзно и опасно.
– Что именно вас интересует в моей работе? – решилась я.
– Расскажи о новом изобретении, что оно собой представляет. Если хочешь, мы каждый лично дадим тебе слово о неразглашении, – подключился к разговору молчавший раньше Анатолий. Видимо, не считал себя вправе рассказывать мне тайны новой расы.
– Моя контора работает над проектом новой информационной технологии, о которой уже давно все мечтали и даже делали попытки реализовать новшество, но успеха никто не добился. А нам удалось. Речь идет о голограмме с расширенным функционалом полноценного компьютера, отказе от мониторов и экранов, компьютеров, телефонов, планшетов, от всех современных и привычных устройств. Изображение выводиться на любую поверхность. Или без неё, в более дорогих моделях. При этом проектируемое может быть как плоским, двухмерным, так и объёмным, трехмерным. Прямо в воздухе, перед вами. Голограмма со специального компактного устройства размером с телефон. И вы можете ей управлять виртуально, обрабатывать любую информацию. Печатать на призрачной клавиатуре, строить схемы и чертежи, работать с файлами любого формата, звонить, выходить в сеть, да что угодно. Конечно, прорыв не только и не столько в способе вывода информации, но главное – в технологиях обработки данных. Быстрее, качественнее, компактнее. Теперь всё, для чего раньше нужно было несколько устройств – компьютер, телефон, планшет и другие, – будут полноценно и с избытком заменены маленьким девайсом. Название ещё до нас придумали фантасты – вирт-окно. В дальнейшем этот прибор будет заменять электронные устройства на автомобилях, кораблях, самолетах, космических аппаратах. Сейчас идёт разработка возможности «отлеплять» голограмму от носителя и использовать автономно, как в ограниченном режиме в виде текстов, записок, презентаций, так и в перспективе в полноценном режиме, как сейчас компьютер. Проект на стадии завершения, юристы компании оформляют все права и лицензии на это устройство, после этого оно будет обнародовано.
– В этой новинке есть функция считывания информации со стороннего носителя? – задал главный вопрос Давид.
– Конечно, есть. Оно читает микрофлешкарты. Сможет ли прочитать вашу пластину, я не знаю. Как я понимаю, простым сканированием поверхности там не обойтись, иначе давно бы уже данные были расшифрованы. Надо пробовать. Зависит от формата кодировки информации на пластине. Да и то потребуется
– Мы не можем ждать, Ева. Ситуация такова, что экстремисты, мнящие себя учёными, очень близко подобрались, а нам нечего им противопоставить. И помочь некому, ведь мы, дескриты, официально не существуем, и вряд ли в ближайшее время что-то изменится. Ведь это может напугать общественность. Сама подумай, какие-то неизвестные существа среди обычных людей, а вдруг они агрессивны и это опасно? Малоизученное страшит, никто особо вникать не будет, а если радикалы опубликуют информацию, что мы «иные», да приукрасят её… Пока про нас никто не знает, надо поторопиться. К тому же сейчас мы сами не можем говорить о своих возможностях определённо.
– А я могу спросить, какие у вас особенности, о чём идет речь? Это не слишком невежливо с моей стороны? – аккуратно поинтересовалась у сидящих за столом дескритов. Мы вроде договорились о взаимном доверии тайн.
– Не хотелось бы напугать тебя, Белочка, – улыбнулся Дев. – Давай, я тебе потом понемногу всё расскажу и даже покажу. А сейчас вернёмся к вирт-окну. Подумай, как нам получить к нему доступ. У тебя, как у сотрудника группы разработки, больше информации, чем у нас.
– Как я понимаю, это и есть не совсем законная часть вашего плана? Тайно пробраться на предприятие и попытаться прочитать пластину при помощи нового прибора? Но на двери лаборатории сейфовая дверь и кодовый замок! Я там провожу работы вместе с другими сотрудниками, доступ ежедневно предоставляет мой начальник. И только он знает пароль. Подсмотреть, что он набирает на замке, не получится!
– Ошибаешься, получится. У нас есть микроскопическая видеокамера, которую невозможно обнаружить современными средствами. Тоже новинка, никому пока не известная, и широкому потребителю её вряд ли представят, – сказал Руслан. – Я объясню, как её установить и активировать, твоя задача ненадолго оказаться возле нужной двери в одиночестве. Там, конечно, тоже есть наблюдение, придётся постараться сделать всё незаметно.
– Руслан у нас технический гений и отвечает за эту часть операции. Если нужны консультации по данным вопросам, то это к нему, – пояснил Анатолий.
– Осталась самая малость – найти саму пластину, подготовить под неё картридер, чтобы можно было подключить к вирт-окну, и пробраться в лабораторию к Еве. И надеяться на лучшее, – подвел итог Давид. А у меня появилась неприятная мысль – что, если Дев разыскивал меня не потому, что испытывал необходимость найти когда-то близкого ему человека, а потому, что я полезна для осуществления их плана. Как-то обидно, зачем тогда ему убеждать меня, что скучал и поэтому разыскивал? Сказал бы честно, что я нужна для помощи, и так удачно оказалась ещё и старой знакомой. Хотя интуиция мне подсказывала, что он искренне волновался и переживал за мою реакцию, когда рассказывал, что он не человек. Да и относится он ко мне как-то по-особенному, не как все. Я чувствую это по интонации, взглядам и прикосновениям. А я? Почему я так остро на него реагирую? Память о старой дружбе? Не похоже, это не детская привязанность, что-то другое. Но и влюбиться за такое короткое время я не могла, ведь совсем не знаю этого взрослого Давида. Или могла? Так, сейчас есть вопросы поважнее, об этом подумаю потом.
– А с чего вы планируете начать поиск пластины-артефакта? Уже есть зацепки, где искать? – я обвела взглядом присутствующих.
– Сам саркофаг и некоторые предметы из него, например, пустые капсулы, какие-то маленькие статуэтки, монетки и даже драгоценные камни хранятся в музее Греции. Капсулы с биоматериалом, разумеется, забрали для изучения и экспериментов ученые. По логике, либо пластина, как бесполезная для проекта, хранится в сейфе или специальном отделе музея, либо же припрятана в каком-нибудь институте до лучших времен. Хочется надеяться, что первое. Через несколько дней поедем в командировку в Грецию.