Деспот
Шрифт:
Мне паршиво. Последняя вера в человеческие отношения рушится.
Потому что тетя знала, что происходит, и не прекратила это, не предупредила меня. И отказалась ехать со мной на кладбище, зная, что хочет сделать ее муж. То есть просто решила меня разменять, когда поняла, что вытащить меня из-под опеки Марича не удастся.
Сергей же собрался довести дело до конца.
Вчерашняя авария тому доказательство.
Виски ломит.
Как мерзко.
И страшно.
Если мы не можем
«Но у тебя есть я», – всплывают в памяти слова Марича.
И когда мы с Вальцовым заканчиваем, я звоню ему, чтобы услышать его голос, поверить, что все не так плохо, но его телефон не отвечает.
И несмотря на то, что объективных причин для беспокойства нет, мне становится не по себе.
Глава 51
Глава 51
Вальцов уже собирается расписаться на выданном мне на пропускном пункте бегунке, как я решаюсь задать вопрос:
– Я… могу увидеться с тетей?
Дмитрий Валентинович поднимает на меня удивленный взгляд:
– Свидания с родственниками обвиняемых проходят под контролем сотрудников мест содержания. Вы надеетесь, что она вам что-то скажет? Зря. Ольга Федоровна молчит, и разговаривать с ней интересно будет только после того, как подтвердится тест ДНК.
Наверное, капитан прав, и на самом деле я не хочу видеть тетю Олю. Это слишком больно, но ведь все равно придется, и я устала прятать голову в песок.
– Я бы все равно хотела…
Вальцов опять смотрит на меня, прищурившись поверх чашки, и, отхлебнув, чертыхается, что опять остыло.
– Если не перевели еще, можно попробовать.
Пока Дмитрий Валентинович уточняет, я снова пытаюсь дозвониться до Саши. Когда мне это не удается, я набираю Борзова.
– Никита, а вы сейчас где?
– Собираюсь в вашу сторону. Вы закончили? – бубнит он в трубку.
– Нет, но скоро, наверное. Вы не знаете, где Александр Николаевич?
– Выехал из офиса, заедет домой и потом к вам. Ему позвонила Анна сказала, что привезли какую-то срочную почту.
– Не могу до него дозвониться, вы не могли бы его попросить меня набрать? – я нервничаю все больше, и даже невроз от предстоящей встречи с тетей немного отступает.
– Анастасия Ддмитриевна, пройдемте, – зовет меня Вальцов, и я отключаюсь, но телефон держу в руке, надеясь, что Саша мне вот-вот позвонит.
Иду за следователем, а сердце не на месте.
Когда меня запускают в помещение за бронированной дверью, а за мной вслед заходит Вальцов, там пусто, и у меня ощущение, что задержанная – это я.
Но вот заводят тетю Олю.
Мне давно уже не стоит ее так называть про себя, но привычка сильнее.
Покосившись на меня, она садится
Я тоже не знаю, что сказать. Мучительно текут минуты, и в конце концов я не выдерживаю:
– За что?
Я никогда не умела держать драматическую паузу, зато Ольга Федоровна в этом эксперт. Полный ненависти взгляд становится для меня неожиданностью и еще одним напоминанием о том, как люди умеют отлично притворяться.
– За что? Ты жалкий подкидыш, возомнивший себя наследницей. Твое место на помойке, там, где тебя и оставили. Жадная сучка. А прикидывалась паинькой. Я смотрю новость о том, что ты неродная – для тебя не сюрприз?
– Уже нет, – выдавливаю я, оглушенная тем, что меня родная мать бросила на улице.
– А почему удочерили, тоже знаешь?
– Знаю, – отвечаю, хотя язык меня почти не слушается. Такое ощущение, что эта женщина, сейчас совершенно незнакомая мне, отравляет все одним своим присутствием.
– Жаль, тогда не сработает письмо счастья, теперь ты вряд ли станешь его читать, – цедит она.
– Письмо счастья? – холодею я.
– Я ни в чем не виновата, – обращается Ольга Федоровна не ко мне, а к Вальцову. – Хочу сотрудничать со следствием.
– Вы хотите, о чем-то сообщить? – Дмитрий Валентинович сейчас похож на пса, почуявшего добычу.
– Мой муж отправил письмо с ядовитым содержимым на имя Анастасии Дмитриевны Суворовой. На адрес Александра Николаевича Марича.
Она еще что-то говорит ему высокомерно, сдается мне, не понимая, что не ей диктовать условия, но я уже вылетаю наружу.
Срочно набираю Сашу.
И, о чудо, он поднимает трубку.
– Саша! Саша! – я кричу в трубку, пробегая по коридорам управления.
– Насть, что случилось? Я сейчас уже приеду. Курьер доставил все еще вчера, но нас не было, это очень важно. Я скоро…
– Саша, если там есть письмо для меня, не вскрывай! – я бестолково топчусь у пропускного пункта, ведь бегунок остался у Вальцова, но дежурный удовлетворяется паспортом, и я выскакиваю на крыльцо, обводя сумасшедшим взглядом парковку, в надежде, что Борзов уже здесь.
– Для тебя, – удивляется Марич. – С какой стати? Хотя, постой, есть…
– Не трогай его! Не трогай! – я захлебываюсь истерикой.
Мне страшно. Мне так страшно. Я не могу потерять Сашу, даже если онам с ним вместе быть совсем недолго. Не его. Не из-за меня.
– Хорошо, но оно от… Блядь, – не выдерживает Саша. – От твоей матери, якобы пересланное из дома. Штемпель стоит…
– Саша, убери его! Не прикасайся! Там внутри яд…или что-то опасное, – Борзова еще нет, но Вальцов тоже высыпается на улицу и машет мне ключами от машины куда-то вправо, я бегу за ним.