Деспот
Шрифт:
Он вообще, как никогда, расслаблен и вальяжен. Словно это наша сотая встреча и ничего особенного не происходит. А у меня ноги подкашиваются от паники. Рояль, приятные беседы, алкоголь – это все прелюдия, а дальше придется… Втягиваю воздух. По мне, так пусть это произойдет быстро, вот на этом диване. И я смогу уйти. Но нет, хищник предпочитает оттягивать момент.
— Вино, мартини, шампанское, ликер?
Похоже, я сопьюсь с этим деспотом. Но по-другому никак, иначе можно свихнуться.
—
Юсупов кивает и наполняет большой бокал льдом, тоником, мартини и даже свежей мятой. В свой бокал он плескает белого вина и идёт ко мне.
Принимаю от него напиток, тут же делая пару глотков, сбивая жажду.
— Расслабься, Диана. Это будет приятный вечер. Не нужно воспринимать его словно казнь. Я не зверь.
— А кто вы? — кидаю ему вызов, заглядывая в черные глаза.
— Я… — задумывается, отпивая вина. — Я, скорее, вуайерист.
— Оу, такое, значит, отклонение? Любите подглядывать, — на автомате выходит иронично. Я уже даже не специально. Истерить нет смысла, не хочется больше злить этого мужчину, но и что-то там мямлить, как мышка, тоже не могу.
— Ну зачем же подглядывать? Смотрю открыто. И картины, на которые смотрю, я создаю сам. Можешь называть это как угодно, только язвить не нужно. А то закрою твой красивый ротик и лишу права говорить, — снова изящная угроза. Молча отпиваю еще мартини. — Что ты любишь, Диана? Что заказать на ужин?
Ужин… Да мне кусок в горло не полезет в присутствии этого мужчины. И не хочу я затягивать время никому не нужным ужином.
Сделай уже, наконец, своё дело и отпусти меня!
— Я не голодна.
— Я не спрашивал, голодна ты или нет, девочка моя. Я спрашивал, что ты любишь. Хочется угодить тебе.
Как красиво у него получается ставить меня на место. А Юсупов-то у нас мастер слова. Такие обычно читают лирические стихи на могиле своих врагов.
— Хорошо. Я люблю креветки в соусе чили-манго и салат из хрустящих баклажанов. А на десерт – «Анну Павлову» с ягодами.
Это чистая правда. Все я люблю. Пусть хоть еда в этот вечер принесет мне удовольствие.
— Прекрасно, — кивает Юсупов, вынимает из кармана телефон и делает заказ – все, что я просила, плюс стейк из тунца в остром соусе для себя. Да, вечер затягивается… «По-быстрому» не получится.
Вздыхаю, прикрывая глаза и переводя взгляд на панорамное окно.
— Привыкай, Диана, наши встречи всегда будут долгими. Я наслаждаюсь женщиной сполна. Не люблю полумеры, — сообщает он мне, словно считывая мои мысли.
— Не хотелось бы мне ни к чему привыкать. Но вы не оставляете выбора, — все-таки произношу я, и выходит агрессивно.
— Кошка с острыми зубками, — усмехается мужчина. — Рад, что не ошибся с выбором. А тебе, да, выбора я не оставил.
Я бы сейчас красиво залепила несколько пощёчин этому деспоту. Но, боюсь, он не оценит.
— Поскольку ты решила не радовать меня своими нарядами, — окидывает взглядом мой теплый костюм, — раздевайся.
Распахиваю глаза.
Как странно устроена женская психология. Я хотела «по-быстрому». Но напрягаюсь, когда он приступает к делу.
— Тебе помочь раздеться? — понижая голос, интересуется Юсупов и делает шаг ко мне, а я – шаг назад. Отрицательно кручу головой и вручаю ему свой бокал.
Подхватываю края толстовки, решительно снимая ее через голову и обнажая черный прозрачный бюстгальтер, в который красиво легла моя грудь, немного приподнятая. Он смотрит. Тяну завязки штанов и стягиваю их. Выходит неуклюже, но мне все равно. Нет задачи соблазнять. Знала бы заранее – растолстела бы, чтобы не привлекать внимание этого человека. Остаюсь в стрингах и чулках, как и хотел Юсупов.
— Спасибо, что исполнила мою просьбу, — благодарит, скользя взглядом по моему телу. — Очень красиво, — обходит меня, рассматривая и лапая своим черным взглядом. Это ненормально, но я чувствую его взгляд физически, кожа начинает гореть. — Ты прекрасна. Очень манящая родинка на плече, — вздрагиваю, когда он неожиданно прикасается кончиками пальцев к моей родинке. Сжимаюсь, сглатывая и борясь с желанием прикрыться. Нет, мне не противны его касания. Даже не мерзко. Мне просто страшно и не по себе. Это все равно что добровольное изощрённое насилие.
Юсупов вручает мне мой бокал.
— Пойдём, я не закончил дела. Поработаю, пока ждем ужин.
Я вообще не понимаю смысл его слов. Какая, на фиг, работа? При чём здесь я и зачем мне нужно было раздеться?
— Тогда я подожду здесь, — оглядываюсь на диван.
— Забыл уточнить небольшое правило. Когда ты переступаешь порог этой квартиры, то беспрекословно подчиняешься и делаешь все, что я говорю. Без вопросов и анализов.
А вне стен этой квартиры он позволял мне творить, что хочу?
Ладно. Иду за мужчиной в коридор, а потом в небольшой кабинет. Здесь все минималистично. Тяжёлые задёрнутые шторы, встроенные шкафы из темного дерева, рабочий стол, большое кожаное кресло на колёсиках. Горит только гибкая настольная лампа. Юсупов усаживается в кресло за стол, отодвигает бумаги, расчищая стол, немного отъезжает назад и хлопает по столу.
— Иди сюда, садись на стол, — указывает мне глазами.
— Зачем? — голос хрипнет. Какая долгая и мучительная прелюдия.
— Я сказал, без анализа и вопросов. Не заставляй меня повторять правила.