Десять богов Гойнзала

Борисенко Игорь Викторович

– Этот сын безмозглой свиньи все испортит, погубив и нас и себя!

Однако, пытаться остановить эту вооруженную гору мышц, эту заведенную машину для убийств, ослепленную гневом, никто из них не стал.

– Говорил я: с замороженной башкой он лучше всего!
– воскликнул Гахлук.

– Разве он не прекрасен? Я хочу его!
– вторил хозяину в крике Пояс.

– Бежим следом, не то пропустим неповторимое бесплатное шоу!
– не отставал Шуба. Два трусливых санаипа были вынуждены последовать за своим воинственным сородичем, который на ходу кусал ручку украшенной шипами булавы и ронял под ноги клочья пены.

В таком порядке они достигли гигантской пещеры, намного большей, чем пещера Зеленого Озера. Там, где в нее выходили

тоннели из недр гор, дно изобиловало большими корявыми выступами базальта и странными, тускло-серыми сосульками, растущими снизу вверх. Все это вместе напоминало каменное редколесье. Вейкинкакан быстро миновал его, очутившись на голом пространстве, освещенном множеством костров. Мру и Гахлук спрятались за большим камнем в виде раздувшегося ежа великанских размеров. Их глазам открылась величественная картина: дрожащая, багровая дымная тьма висела над котловиной, наполненной копошащимися людьми, палатками, горами скарба вокруг равномерно расположенных костров. Посреди лагеря, на плоском камне, стоял в треноге обломок магической скалы Телиорр, окруженный свирепыми бородатыми воинами с круглыми щитами и топорами. За их спинами вились в потоках теплого воздуха космы волшебника. При появлении Вейкинкакана он воздел вверх костлявые руки. Захватчиков, конечно ждали. Сначала на атакующего санаипа бросилось около десятка молодых лап-лапов, которым следовало доказать свои мужество, ловкость и силу перед племенем. У большинства из них были шлемы, щиты и плохонькие бронзовые топоры, у двух - метательные копья с полуметровыми наконечниками. Каждый лап-лап хотел оказаться большим героем, нежели другие. Первый слишком широко размахивал топором и Вейкинкакан ткнул его булавой в щеку без всяких ухищрений. Прочь полетели лохмотья кожи и осколки костей. Лап-лап с окровавленным лицом упал и пополз назад. Его товарищ смог опустить топор. Он был высок, мускулист, самоуверен. Вероятно, он посчитал санаипа поленом, которое можно раскроить с одного удара. Вейкинкакан блокировал удар мечом: ручка топора не выдержала, разлетевшись в щепки. Лезвие, совершило странный кульбит, завершившийся в груди хозяина. Вейкинкакан обводящим ударом булавы разодрал бок третьему нападавшему; просто отбросил четвертого, маленького и щуплого - от удара щит его стал кучей трухи, а рука повисла плетью. Пятый метнул копье - мимо - и рухнул, хрипящий, с мечом в глотке. Вейкинкакан выхватил вместо вырвавшегося из рук клинка пудовый боевой молот. На него бросились уже трое сразу, но издалека казалось, будто у санаипа рук больше, чем у них всех вместе взятых. Вскоре лап-лапы лежали у ног супергероя в неестественных позах, в лужах крови. Вейкинкакан победно вскинул руки. Кровища обильно струилась с орудий смерти по локтям на плечи, грудь и голову белокурого гиганта.

– Мой герой!
– пропел Пояс.
– Я его люблю!

– Рано радуешься, - оборвал его Шуба. Лап-лапские бабы и детишки с визгом удирали подальше от страшного агрессора. Отбрасывая их со своего пути, навстречу врагу устремились лучшие бойцы племени, голые по пояс. Пламя отражалось от их смазанных жиром могучих толстых плеч, шей и грудей. Бороды были сплетены в тугие косички-крендели, шлемы лихо сдвинуты на затылок, топоры зловеще стучали по щитам. Вейкинкакан нагло обозвал их кастрированными енотами. Он беспокойно ждал нападения, выставив вперед свое оружие. Вдруг толстые лап-лапы неожиданно расступились, а из-за их спин взметнулись волшебные прозрачные щупальца, несущие прочную охотничью сеть. Санаип обреченно взвыл. Если бы он видел сеть издалека, то успел бы вынуть нож. Его булава и молот оказались теперь бесполезными. Сеть окутала его с ног до головы, оставив снаружи только дергающиеся руки. Какой-то молодой лап-лап подскочил сзади и свалил Вейкинкакана с ног. Опытные воины с победными воплями обезоружили охотника и потащили его к центру лагеря.

Гахлук прошептал:

– Так тебе и надо, образина!

– В тебе говорит зависть и подсознательная плотская любовь к этому замечательному экземпляру, - нравоучительно сказал Пояс.

– Интересно, волшебные пояса горят?
– тут же спросил Гахлук.

– Да-да!
– ответил Шуба.
– Перед этим они запросто режутся на куски.

– Эй!
– испуганно воскликнул Пояс.
– Зачем так болезненно реагировать на глупые высказывания старого сексуального маньяка? Вспомни-ка, ведь мы до сих пор еще не полетали.

Мру выдал Гахлуку толчок в бок.

– Что ты опять несешь? От страха с тобой случаются умопомрачения. Когда я не буду так занят, как сейчас, то прочищу твою глупую башку. У меня есть специальный шомпол: просовываешь его в ухо...

– Эй, а может быть, поговорим об этом?
– Гахлук мотнул головой в сторону лагеря лап-лапов.
– Отчего бы тебе не помочь Какану?

Мру сосредоточенно запыхтел:

– Куда там! Их волшебник черпает силу из магического камня, поэтому его мощь намного больше. Я изо всех сил пытаюсь скрыть нас от его волшебного зрения.

И вправду, лап-лапский колдун вприпрыжку носился вокруг треноги, иногда вытягивая шею и из-под ладони вглядываясь в "каменный лес".

– К счастью, его отвлекают щит от холода, Вейкин и костры; мы пока не раскрыты. Однако, если мы вдруг перейдем в атаку, он обрушится на меня всеми силами.

– Значит, нам самое время проваливать отсюда?

– Ты хорошо подумал? Впрочем, чего ожидать от сына рогоносца и неудачника! Куда мы пойдем без Вейкина?

– Ну, о походе придется забыть. Повернем назад.

– Ты, деревянный скребок для дерьма! Мы не знаем дороги ни в одну сторону!

– А что предложит ученый скребок для дерьма? Если мы пойдем, то можем хотя бы случайно найти дорогу, а если останемся, то нас ждет то же, что и Какана! Кстати, что его ждет?

– Ты как говоришь с волшебником, вонючка!? Будешь делать по-моему, или на всю жизнь получишь вонь по-настоящему! Что нас ждет у санаипов, если мы вернемся с пустыми руками? Мне даже не хочется об этом думать. Каким-то образом следует вызволить Вейкинкакана, чтобы идти дальше. У лап-лапов удачи не будет.

На этом они прекратили спор, потому что усилившийся шум привлек их внимание к лагерю противника.

Вейкинкакана приволокли к центральной площадке, рядом с возвышением, на котором стояла тренога с обломком Телиорра. Здоровенные лап-лапы привязали его к высокому соляному столбу руками вверх, предварительно сорвав с тела все снаряжение и одежду. К пленнику подошла группа толстопузых стариков в яркой одежде. Они принялись бубнить какие-то слова, на которые толпа возбужденных людей реагировала нестройным ревом. Две женщины, усевшись на плечи мужчинам, обрили Вейкинкакану голову. Подошел плохо одетый, изможденный и жидкобородый ученик колдуна с грубой глиняной плошкой. Бормоча волшебные слова, он измазал красной краской лицо, грудь и промежность охотника.

– Что они делают?
– спросил Гахлук.

– Это обряд опущения, - мрачно ответил Мру.
– Ему закрасили бороду, нарисовали все бабские причиндалы. Сейчас самые уважаемые люди племени символически овладеют им.

Словно услышав эти слова и приняв их за команду, пленника развернули задницей наружу. Несколько лап-лапов подошли и стукнули животами по ягодицам в основном это были те самые старики в ярких одеждах. Гахлук содрогнулся - он даже со своего места слышал звериный вой своего предводителя.

– Хорошо еще не по-настоящему!
– прошептал он.

– Будет и по-настоящему, - хмыкнул Мру.
– Сейчас они выспятся, приготовят пир. Завтра будет большой праздник: его оскопят, изнасилуют, закуют в цепи. Он будет таскать в выгребную яму дерьмо их вождей.

Гахлук в ужасе разинул рот. Такой участи нельзя пожелать даже Вейкинкакану.

– Отвратительно!
– нарочито возмущенно заявил Пояс.
– Никто не должен поступать так!

– Люди, чего ты хотел!
– откликнулся Шуба.